Автор Михаил Шейнкман
Говорят, самый безопасный корабль — тот, что стоит на приколе. Может быть, поэтому уже проданные России "Мистрали" руководство Франции обложило сплошными приколами. Хотя по-прежнему думают, что это не смешно. Будь иначе, президент Франсуа Олланд не был бы так сосредоточен, когда на пресс-конференции по итогам Брисбена вещал с таким видом, словно сам верил в то, что говорил.
"Я, — сказал он, — приму решение по поставкам вертолетоносцев без давления извне, основываясь на интересах Франции и моей личной оценке ситуации". Что мешало ему следовать этим принципам прежде, не уточняется. Но это уже и не важно. Во-первых, он сам признал, что давление есть. Во-вторых, точно не из России, коль скоро она его не торопит, а продлила свое ожидание. И, в-третьих, у Олланда, даже несмотря на "Большую двадцатку", один "ветер" в голове. Отсюда, настаивают эксперты, и вся эта его "морская болезнь", когда штормит даже на причале. Он слишком увлекся политической составляющей тогда, когда следовало всего лишь чисто выполнить юридические обязательства. Теперь, получается, "Мистраль" стоит, а Олланд уже "поплыл". С демонстрацией своей самодостаточности, правда, задержался месяца на два. Она была бы более уместной перед сентябрьским саммитом НАТО в Уэльсе. Но тогда Олланд расписался в безволии, прикрыв ее заботой об Украине.
Когда такое было, чтобы Великая Франция спасовала даже перед прибалтами. В Европе лишь они да поляки сильнее прочих действовали Парижу на нервы. И уж совсем некстати его заявление о собственном решении прозвучало сразу после того, как Елисейский дворец просрочил последний день передачи "Мистраля" — в пятницу 14-го. Хотя вряд ли кто-то всерьез рассчитывал, что Олланд отважится на сильный жест перед сбором "двадцатки" в Брисбене, где его поджидали Обама, Эббот и Кэмерон.
В итоге, как оказалось, его все-таки больше волновал Путин. По крайней мере, в этом его "дорогой Владимир" звучало гораздо больше заискивания, чем требовалось по протоколу и по ситуации. А потом еще и машина одна на двоих. Возможно, Олланд именно так себе и представлял благодарность за то, что неудобная для него тема так и не "всплыла" в их переговорах. Путин пощадил своего коллегу, наверное, понимая, что эта пощада для него даже чувствительней укоров. Поскольку именно такая отстраненность официально превращает проблему "Мистралей" исключительно во французскую головную боль. Как с ней справится Олланд, и сейчас непонятно. Вряд ли за те две недели, что оставила ему Москва на выполнение контракта по первому кораблю, на Украине что-то изменится в лучшую сторону.
Олланд сам загнал себя в политический угол, из которого любой выход ведет к неприятностям. Это скупой платит дважды. А слабый – всегда. В случае с Францией не только деньгами. Хотя для ее экономики миллиард двести миллионов евро (как минимум, их она должна будет вернуть России) — это существенная пробоина. Но и она не так опасна, как репутационные издержки.
Они, в отличие от неустойки, не требуют суда — уже очевидны, считает руководитель Центра французских исследований Института Европы Юрий Рубинский.
— Что мешало Олланду проявить свою самостоятельность?
— Это соответствует его стилю руководства. Затянув этот вопрос, он поставил Францию в очень двусмысленное, сложное положение. Если она отказывается от этого контракта, то не только понесет материальные убытки, но и покажет свою слабость под давлением. Если она соблюдает контракт, естественно, ухудшает свои отношения с союзниками. То есть куда ни кинь, всюду клин.
— Можно ли сейчас предугадать, какое "самостоятельное решение" примет Олланд и успеет ли он определиться к концу месяца? Насколько известно, больше Москва ждать не будет.
— Я не могу, конечно, прогнозировать решение президента Франции. Но использовать этот вопрос с тем, чтобы оказать влияние на Россию, это заведомо было исключено. Это цугцванг. Любое решение повлечет для Франции большие издержки. И не просто материальные.
Прижатый к стенке отсутствием удобных для себя вариантов, Олланд со своим "я сам" лишь напоминает того, кому дали пистолет с одним патроном. Альтернативой желанию провалиться сквозь землю может быть только опора на тех, кто в Олланде как раз опору уже и не видит. По данным последнего опроса, около 60% французов выступают за безусловную передачу "Мистралей" России. Референдум, наверное, помог бы президенту умыть руки. Москве, правда, пришлось бы еще какое-то время подождать. Но уже наверняка. Дальше французского прикола корабли все равно не уйдут.
