Автор Михаил Шейнкман
Министр иностранных дел Германии Штайнмайер, собираясь в Москву, говорил, что едет для налаживания диалога. И сказать бы, что после переговоров Путина и Меркель в Брисбене так и должно быть. Но и сейчас неизвестно, о чем именно они там четыре часа беседовали. Понятно, что об Украине и миропорядке. Не понятно, пошло ли это канцлеру впрок. Одно точно, недаром она после саммита захотела побыть на зеленом континенте одна. В смысле, с отдельным официальным визитом. В общем гуле Запада она бы затерялась.
А так в Сиднее в аудитории Австралийского института международной политики дала волю словам и чувствам. Словно больше не могла держать их в себе. После разговора с Путиным это могло даже выглядеть намеком на доверительное разглашение конфиденциальности. "Речь идет не только об Украине. Речь идет о Грузии, о Молдавии. Если так пойдет дальше, то речь может пойти о Сербии, о государствах западных Балкан", — расширила Меркель масштабы "российской угрозы" так, будто узнала их из первых уст. Хотя, пусть, с географической точностью, но всего лишь прочертила ту самую линию, по которой именно Запад собирается отрезать от себя Россию. По живому. И слишком тупыми ножницами, чтобы народы перечисленных ею стран получали удовольствие от такой экзекуции.
Почему Меркель подозревает Москву в таких планах, она, как это у них водится, не уточнила. Однако, по ее словам, самая большая опасность все же состоит в том, чтобы "мы не дали себя разделить". "Европа и США должны придерживаться единой линии в отношениях с Кремлем", — видимо, буквально повторила она то, что внушал ей Обама перед ее встречей с Путиным. И то, что, судя по антиамериканским выступлениям в странах ЕС, уже не является для Старого Света императивом.
Собственно, Меркель сама олицетворение сомнений в монолитности. Призвала к диалогу с Россией и признала, что санкции – это вред. Выступила против их ужесточения, чем практически предопределила итог встречи министров иностранных дел ЕС. Германия, чтобы не портить предвкушение к визиту Штайнмайера в Москву, никак не могла допустить, чтобы главы европейских МИД усилили режим ограничений. Их решение распространить запреты на руководителей ДНР и ЛНР, скорее, тормозной путь. Наехать еще может, но задавить уже вряд ли. Это намек на то, что Запад остается заведенным и способен опять включить обороты. Но это сигнал даже не столько Москве, а Вашингтону, чтобы не заподозрил в малодушии.
Для него и эти страхи Меркель о переносе конфликта на иные территории. Хотя, вдруг хитроумная Ангела сознательно расширила рамки "российской угрозы", чтобы в этой гиперболе Запад увидел отражение своей политики. Может быть, она и не знает про нашего крошку Енота, но тоже поняла: тому, кто сидит в пруду, лучше улыбнуться, а не грозить палкой. Идеалисты на это надеются. Скептики же полагают, что настоящей Меркель все-таки была тогда, когда перед встречей с Путиным в Брисбене жадно ловила каждое слово Обамы. Поэтому в ее подаче диалог с Москвой — это, говорят они, еще бабушка надвое сказала.
Старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Леонид Гусев из таких.
— Какая Меркель настоящая? Та, что говорит о диалоге с Россией или та, что повторяет страшилки о "российской агрессии" уже не только на постсоветские страны, но и на Сербию, и на Балканы?
- Сказать однозначно что-то сложно. Во-первых, Германия практически главная страна ЕС. Но, с другой стороны, Германия находится под очень сильным и жестким прессингом США. Вот и приходится уважаемым лидерам Германии вот так себя вести.
— Но, тем не менее, Берлин проявляет какую-то заинтересованность в урегулировании отношений с Россией. Как Германии удастся сочетать политическую зависимость от США с желанием сотрудничать и с Россией, и с Евразийским Экономическим Союзом?
— Это вопрос, на который ответить очень сложно. Вот почему немецкие политики так себя и ведут двусмысленно. И эта ситуация в ближайшие годы будет таковой. Все будет зависеть от того, как они смогут этому давлению противостоять. И, вообще, будет многое зависеть от того, как ситуация в мире будет развиваться, в экономике, в тех же Соединенных Штатах.
Ангела Меркель, видимо, думает, что у нее свой, Меркельтильный, подход. Но у нас о таком обычно говорят "и хочется, и колется". С одной стороны, ее уже допекли упреки о том, что Германию санкции отбрасывают далеко назад и надо договариваться с Россией. С другой, геополитика требует от нее держать марку принципиальности. Хотя уже не марку — евро. При этом жесткую Меркель обидно сравнивают с невнятным Олландом. Рейтингом она пока не в него. Но ущербная зависимость от США – это и ее визитная карточка. При этом язык не повернется назвать Меркель Олландом в юбке. Хотя бы потому, что на публике она чаще всего тоже появляется в брюках.
