Автор Михаил Шейнкман
Лицом к лицу лица не увидать. И даже мелочь видится на расстоянье.
Решил генсек СЕ властям Молдовы взять, да выдать жесткое предписанье: "отдать страну стране сей миг, иначе будет худо!". Режим отчаялся и сник: "а мы что – от верблюда?". И так, и сяк тянул ЕС Молдову к процветанью. В награду подцепил "букет" за близость и вниманье. Прозренье Ягланда – не факт, что "видно, быть потопу". Но, в общем, так: один генсек вдруг напугал Европу.
Правда, написал об этом Америке. В The New York Times. В век интернета и прочих информационных технологий, наверное, не так важно, где именно выходит статья. Но в данном случае это имеет значение, если учесть, кто первым примет на свой счет призыв: "Отодвиньте Молдову от края пропасти". Так генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд озаглавил свое посвящение, как он сам ее называет, "крошечной стране с населением в 3,5 млн человек". Он на ней еще не ставит крест, но уже – жирную "горячую точку". Так и пишет, что полыхнет Днестр угрозой европейской безопасности под стать Украине, если нынешние руководители не начнут делать то, ради чего Запад их взращивал.
Все это время они ходили в любимчиках. При них Молдову ставили в пример иным претендентам на близость с ЕС и даже отличили безвизовым пространством. Только сейчас Ягланд вдруг осознал, что "вливала" Европа в "сорняки", их же и "прикармливала". "Проевропейское правительство находится у власти уже шесть лет, но институты и экономика остаются закрытыми, а коррупция – запредельной". "Это захваченное олигархами государство должно быть возвращено его гражданам". Лучше не сказали бы даже в молдавской оппозиции. И при этом – ни одного выпада в адрес Кремля.
Как правило, после такой критики недогосударства, а таких и в ЕС целая Прибалтика, непременно ищут российский след – намекают на политические либо коммерческие связи автора с Москвой. Но Кишинев встречает предупреждение гробовым молчанием. Тоже, наверное, понимает, почему Ягланд публикуется в США. Это им, в первую очередь, он твердит: "Мы ее теряем".
В принципе, у генсека Совета Европы работа такая – выражать озабоченность. Он демонстрирует добротную осведомленность и припоминает режиму все. И украденный из местных банков миллиард долларов, и экономический крах, и оскорбленные европейские надежды, и бегство граждан из страны, и даже паузу в переговорах с Приднестровьем.
Фактически Ягланд обвиняет молдавские власти не просто в неспособности совладать с коррупцией, а в том, что они сами являются ее источником. Обычно с этого и начинаются перевороты.
И это еще вопрос: он предупреждает о кризисе или предваряет его. Может быть, потому и в The New York Times, что статья в американской печати – это лишь публичный повод, предисловие к введению Вашингтоном в Молдове внешнего управления, как последней попытки удержать ее в западном векторе. Ведь, если, по Ягланду, страну загубили "проевропейские" политики, значит, следует заменить их проамериканскими. Не пророссийскими же. Тогда бы он написал, скажем, в "Российскую газету".
К тому же, если вспомнить, что между Ягландом и Обамой было, можно допустить, что норвежец, как и в бытность свою шесть лет назад главой Нобелевского комитета мира, по-прежнему видит в президенте США борца за него. Пусть и с помощью оперативного вмешательства в дела других государств. Хотя за то время, что ими правит обладатель "нобелевки", Штаты уже не раз доказали, что им иногда проще добить, чем вылечить. Тем более, позволить вылечить другим. И в этом смысле Ягланд прав: Молдавия едва ли сильно будет отличаться от Украины. Ну, разве что, здесь все закончится быстрее.
