Автор Михаил Шейнкман
11 часов перекрестного допроса. Хиллари Клинтон опять была госсекретарем. И опять плохим, как пытались доказать ее мучители-республиканцы. Тем не менее, как скажут потом очевидцы, заседание спецкомитета конгресса по расследованию трагедии в Бенгази все еще фаворит избирательной кампании покидала заметно потрепанной, но все-таки самодовольной. Прошло и это. Возможно, одно из самых суровых, и, не исключено, судьбоносных испытаний во всей ее президентской эпопее.
Если вольное электронное обращение с государственной перепиской можно было свалить на женское легкомыслие, а регулярное избиение мужа на женскую же ревность, то нападение на посольство в Ливии до сих пор считается ударом не только по репутации самой Клинтон, а по престижу всей страны. Такие вещи Америка не прощает. Во всяком случае, республиканцы для того и затеяли очередное расследование этих событий в разгар предвыборной гонки, чтобы не простила. Не пытаясь даже скрыть подоплеку, в конце сентября лидер их большинства в конгрессе Кевин Маккарти разместил на одном из телеканалов ролик-предвкушение со словами: "Мы создали специальный комитет по Бенгази, и каков рейтинг Клинтон теперь?"
Потом, правда, им пришлось отбиваться от обвинений в предвзятости. Но сути самой Клинтон это не изменило. Это она сидела на лобном месте и отвечала за свое "11 сентября". 2012 года. Тогда из гранатометов было обстреляно консульство Соединенных Штатов в Бенгази. Погиб посол и еще три сотрудника. Экс-госсекретарю инкриминируют недостаточную эффективность в обеспечении безопасности своих людей. Говорят, что зная об угрозе их жизням в Ливии, она ничего не сделала, чтобы их спасти. Этим должны заниматься профессионалы, все эти годы твердила Клинтон. Процитировала сама себе и на слушаниях. "Но любой опытный дипломат вам скажет, что невозможно делать свою работу из бункера", – слегка добавила она высокомерия по отношению к своим "истязателям".
Ответственность за все 70 тысяч своих подчиненных, тем не менее, на себя взяла. Но собственной вины в гибели четырех из них не признала. При этом напомнила, что дипмиссии США только в этом веке подвергались нападениям сотни раз. И при республиканской администрации тоже. Так себе, конечно, линия защиты. Но Клинтон, по сути, всего лишь поступила так же, как и в случае с электронной халатностью. Приняла претензии, но не их обличительный пафос. В ситуации с почтовым ящиком этого хватило, чтобы несколько сбить интересе к этой теме.
Но трагедия в Бенгази – это все-таки не тысячи страниц нудной государственной переписки и не семейные хроники четы Клинтон: она не выйдет в тираж. Американские аналитики поэтому не исключают, что слушания все же способны внести перелом в предвыборную кампанию. Даже несмотря на то, что комитет хоть и изучил, по словам его главы, более 50 тысяч новых документов по "ливийскому делу", ничего свежего извлечь из них так и не сумел.
Пока Хиллари Клинтон может считать, что выкрутилась. Она все еще фаворит. Однако ее рейтинг уже не кажется безусловным. Как и ее отрыв. Прошлое вяжет и заставляет оглядываться назад. А там вырисовывается фигура, которая не бережет ни секреты, ни подчиненных, ни мужа. И для Клинтон эта предвыборная гонка превращается в замкнутый круг без вариантов, поскольку уйти ей уже нужно не от преследователей, а от себя самой.
