Европа под гнетом?

Старому Свету все чаще приходится признавать, что у новых мигрантов существует совсем иное отношение к европейским ценностям по сравнению с тем, которое было еще полвека назад. Нынешние переселенцы готовы менять Европу по своему усмотрению.

Автор Ася Гром

Великобритания попыталась закрыть беженцам путь к роскошной жизни. Министерство внутренних дел страны порекомендовало не предоставлять мигрантам из Сирии вещи класса "люкс". В список попали холодильники, кухонные плиты, компьютеры, телевизоры и прочие предметы, без которых сегодня немыслим ни один дом в Европе.

Первыми недовольство подобной инициативой высказали сотрудники благотворительных организаций. По их мнению, надо, наоборот, делать все для того, чтобы обеспечивать беженцам приличные условия для существования. Ведь эти люди приезжают сюда не для того, чтобы получать услуги, а потому, что нуждаются в защите. Кстати, это далеко не первая инициатива британских властей, которая вызывает вопросы. Если в начале осени Дэвид Кэмерон пообещал, что Великобритания в ближайшие пять лет примет 20 тысяч беженцев из Сирии, то уже в октябре министр внутренних дел Тереза Мэй признала, что массовая иммиграция  — "не в национальных интересах" страны. Подобная смена вектора все чаще отмечается наблюдателями в разных странах Европы, замечает эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер:

"Когда эйфория прошла в Западной Европе, выяснилось, что хорошего отношения к мигрантам не осталось, осталось только плохое. Вот их и будут сторожить надзиратели, как заключенных. И то, что это противоречит нормам ЕС по отношению к вынужденным переселенцам, власти мало интересует".

Не стоит забыть о том, что отношение меняют и появляющиеся периодически данные о том, что среди беженцев есть и те, кто еще вчера активно участвовал в боевых действиях. Однако проверить каждого, кто сумел добраться до Европы, нет никакой возможности, напоминает Владимир Брутер:

"Я вполне допускаю, что часть вынужденных переселенцев раньше были  невынужденными участниками боевых действий. Причем на стороне радикальных сил. Тут вопрос в том, что в нормальной ситуации по отношению к каждому человеку, который называет себя беженцем или вынужденным переселенцем, должно проводиться расследование. В данном случае, учитывая сложную ситуацию и то, что страны-транзитеры уже не справлялись с потоком, такое расследование уже не проводилось. И это еще раз показывает, что те действия, которые европейские страны в рамках партнерства или координационных отношений с США предпринимали  в Северной Африке и Ближнем Востоке, они ведут к таким кризисам".

Не стоит забывать и о том, что далеко не всегда власти могут быстро и адекватно отреагировать на беспорядки, в которых замешаны беженцы. В результате растет недовольство местного населения, а значит, появляются все новые очаги напряженности там, где раньше мирно сосуществовали представители разных культур. Говорит директор Института современного государственного развития Дмитрий Солонников:

"И мусульманские общины, и общины вновь приехавших представителей различных народов также ведут себя агрессивно по отношению к жителям Европы. И, на мой взгляд, гораздо важнее, чтобы эти поползновения пресекались действующими властями, и они-то как раз не будут давать почву для разрастания неприязни к мигрантам со стороны коренного населения. Чем больше власть будет заботиться о том, чтобы приезжие мигранты не доминировали в информационном и культурном пространстве, чтобы они не насаждали свою мораль и поведение на той территории, куда они сейчас вынуждены переселиться, чем больше будут идти эти процессы, тем меньше будет ответная реакция. Тем меньше население будет протестовать против этих мигрантов".

Европе также приходится признавать, что у новых мигрантов совсем иное отношение к европейским ценностям по сравнению с тем, которое было еще полвека назад. Нынешние переселенцы готовы менять Европу по своему усмотрению, подчеркивает директор Центра геополитических экспертиз, член Общественной палаты РФ Валерий Коровин:

"В какой-то момент европейский тип национального государства был привлекательным, и люди ехали туда и готовы были отказаться от собственной идентичности ради этой новой идентичности, которая им казалась гораздо лучше, во многом привлекательней для того, чтобы стать гармоничной частью этого лучшего общества. В этом как раз и проявилось высокомерие Запада, который считал, что только его путь развития является идеальным и самым лучшим. И те, кто уверовали в это, в исключительность Запада, они ехали на Запад, в частности в Европу, для того, чтобы приобщиться к этому лучшему обществу и стать его частью. Но сейчас этот миф об исключительности Европы частично развеивается. Разрушение мифа об исключительности Запада мы и наблюдаем сегодня. Люди едут туда,  воспринимая Запад как источник экономического благосостояния и ничего иного, пытаясь переформатировать уже сам Запад".

Сегодня только по официальным данным, в Европе проживает почти 18,5 млн мигрантов. Неофициальные же цифры приближаются к 30 млн. При нынешней ситуации, говорят опрошенные радио Sputnik эксперты, эти цифры могут совсем скоро рвануть вверх. И тогда долгие переговоры о том, что делать с беженцами, просто потеряют смысл.