Автор Михаил Шейнкман
В Венесуэле, быть может, и не семь пятниц на неделе, но, как минимум, четыре – точно. Если считать, что она перед субботой, а последний рабочий день здесь с недавних пор – вторник. Так власть спасает остатки электроэнергии. И вроде бы "два через пять" – при таком графике страна не должна уставать вовсе. А кажется, что совсем утомилась. От жизни такой. И выспаться бы ей, но даже сон потеряла. Одни воруют, другие караулят. Главные готовятся к худшему. Темнота – друг мародеров. Пока государство экономит свет, граждане экономят деньги. Берут в закрытых магазинах все, что еще плохо лежит. Ночью.
А днем все равно делать нечего – выходной: выстраиваются в очередь, чтобы подписать президенту приговор. У них как раз пять суток до рабочего второго мая, чтобы насобирать 198 тысяч автографов – один процент от всех избирателей. В Венесуэле началась кампания по легитимному свержению Николаса Мадуро. А что еще можно было ожидать от оппозиционного парламента. Разве что пересмотра самой процедуры импичмента. Уж слишком она сложна. Дальше потребуются уже 4 млн подписей. И только если это удастся, то на самом референдуме за отрешение должны проголосовать 7 млн 587 тысяч 579 человек. Чтобы как минимум на одного больше тех, кто в 2013 избрал его главой государства.
Если со всем этим справятся до 10 января – тогда досрочные выборы. Если после, то на место Мадуро придет его вице-президент Истурис, который будет управлять страной до 2019 года. Для Мадуро это свой человек. Хотя Дилма Роуссефф в Бразилии до предательства Мишела Темера о своем заме думала так же. Это другое полушарие. Здесь в любой момент все может быть наоборот. Ну, или переворот. И вроде бы в Венесуэле классика – "верхи не могут, низы не хотят". Но это совсем не революционная ситуация. А контрреволюционная. Если исходить из того, что Николас Мадуро следует заветам не только Чавеса, но и Ленина. Но что-то ни ему, ни стране это не очень помогло.
Суровый экономический кризис. Острейший дефицит практически всего необходимого. По всей стране промышляют банды грабителей и головорезов. Тут еще и небывалая засуха, как назло. Это она привела к энергетическому коллапсу. А в темноте проще всего наступить на любимую мозоль. Тем более, если уже нет живого места. Умей они по-нашему, наверное, придумали бы о президенте что-нибудь в стиле "сам Мадуро". Навет, конечно – пусть он и не луч света в темном царстве. Но проявить характер так и не сумел. В 2013 избрался, в 2015 потерял парламент, к 2016 – остатки политического наследства. Харизму-то команданте Уго ему не оставил – с собой унес. В итоге только и сумел доказать, что он не Чавес – он другой. В смысле, второй: расчет закончен.
На "боливарианскую революцию" находит затмение. И даже если дадут свет, темное время не пройдет. По крайней мере, даром. В прошлом водитель автобуса, Николас Мадуро хоть и пересел за руль государственной машины, но, наверное, еще не забыл, что такое остановка по требованию. Стране больше нечем заняться, кроме свержения. Ей же завтра не на работу.
