Автор Михаил Шейнкман
В полном смысле слова его и плохим-то не назовешь. Скорее, уже неуместным. Вернер Файман просто оказался слишком "файман" для этой работы в нынешних обстоятельствах. Ведь его фамилия так и переводится: "нежный", "утонченный". Человек тонкой душевной организации. Хотя с декабря 2008 на посту федерального канцлера Австрии. Дольше в ЕС только Ангела Меркель. Она с 2005. Но и семи с половиной лет достаточно, чтобы зачерстветь или привыкнуть к незаменимости. Однако Файман написал по собственному желанию. И так стремительно, что даже соратники сказали: не ушел в отставку, а убежал.
А ведь после провала правящих кандидатов на президентских выборах пару недель назад казалось: умеет держать удар. Хотя впервые в послевоенной истории Австрии представители традиционных политических сил – его социал-демократы и дружественные им "народники" – не вышли во второй тур. Там оказались евроскептики разной степени крайности. Ставленник правопопулистской "Австрийской партии свободы" Норберт Хофер и экс-лидер "зеленых" Александр Ван дер Беллен. Может быть, в этой республике пост президента – это и номинальная должность. Но борьба за него, как выясняется, нет.
Напрямую Файман не связал свой самоотвод с поражением. Но это сделали избиратели. Их свист и улюлюканье во время его первомайского выступления он перенести уже не смог. Затем – тяжелое объяснение с партхозактивом. Бунт региональных лидеров. Разброд и шатание. Одни требуют жесткости, другие – левизны. В итоге: "Я сделал все, что мог. Пусть, кто сможет, сделает больше". И правда, делал. По крайней мере, пытался. Но так, что Брюссель, которому он вроде бы как оппонировал, пригласил его на работу в евроструктуры. Пока отказался. Решил: надо побыть одному, чтобы понять, почему таким болезненным оказалось падение.
Хотя в Австрии любой скажет: его сгубил миграционный кризис. И это только первый из первых, кого он сгубил – отзовется остальная Европа. В ней слишком много мест, где хотели бы, чтобы плохой премьер стал заразительным. И не в Файмане, собственно, дело. А в том, что в чрезвычайных условиях традиционные методы управления в странах ЕС уже не действуют. Нигде. Но Австрия пошла в политический разнос, словно по алфавиту.
Считалось, что это свойственно эмоциональному югу. Греции, например. Или всегда уязвленному комплексом неполноценности востоку. Скажем, Польше. Но отрицание евросоюзных догм поражает классическую европейскость. Если о Брюсселе говорят, что это – сердце континента, то о Вене даже говорить ничего не надо. А в ней, между тем, кровь если не стынет, то бурлит. И не факт, что старушка Европа выдержит это давление. Хотя это же только Файману хватило совести признать, что его курс не пользуется поддержкой.
Эка невидаль, вероятно, подумала про себя Ангела Меркель. Ее антирейтинги бьют антирекорды, а она и в ус не дует. Тоже мне повод нашел, грустно усмехнулся Франсуа Олланд, глядя на свои 13%. Какие мы нежные, прошелся по фамилии австрийца Дэвид Кэмерон. Он уже сказал, что даже в случае поражения на референдуме по ЕС не уйдет с должности. А Файман ушел. Каким бы он ни был лидером, остался порядочным человеком. Его теперь уже бывшие коллеги предпочитают оставаться лидерами.
