Автор Михаил Шейнкман
Дождь лил, фунт скакал, а люди все шли и шли. Сразу после закрытия избирательных участков они точно могли сказать только одно: это была та еще явка. Образца рекордного 1997. Свыше 72%. Сравнение, едва ли добавившее Дэвиду Кэмерону оптимизма. На тех, последних в двадцатом веке парламентских выборах консерваторы потерпели сокрушительное поражение от лейбористов. Утешить премьера могло лишь то, что на этом, как оказалось, последнем голосовании в составе ЕС проиграют не только тори, но и виги: в их рядах тоже хватало евросторонников. И еще – плюс-минус полстраны.
Вот в этом "плюс-минус", собственно, все и определялось. Наверное, из всех самых коротких летних ночей эта, по их ощущениям, была самая длинная, когда счет шел не на часы, а на нервы. Все тот же переменный успех, что сопровождал всю кампанию. Все те же эмоции. Только слов было уже меньше. Устали. К тому же они так много друг другу наговорили, что выражение "джентльменам верят на слово" совершенно утратило свой английский лоск.
Впрочем, больше слов и не нужно. Крекс-пекс-фекс: Brexit. Фокус удался. Сейчас отсюда вылетит Британия. "Велико", если верить лагерю ЕС, к ней уже не подходит. Апологеты "in" утверждали ведь, что великой страна может быть только в Евросоюзе. Смотря во что играть, отвечали им евроскептики. Если в футбол, как Бекхэм, то да – даже звезде нужна команда, чтобы блистать на фоне остальных. Но тот же Бекхэм, уйдя из спорта, не стал сиять меньше. Он просто занялся собой и своей семьей. Хотя сам он как раз именно ради них и призывал остаться. Можно понять, он же по-другому и не жил. Только в едином Европейском союзе.
Они все за это время приросли к ЕС настолько, что разрыв так или иначе будет болезненным. Но лучше так, а не иначе. Хотя сейчас никто не знает, насколько лучше. Даже те, кто еще помнит, как это было до ЕС. В любом случае, "Британия выходит". Подзаголовок любого комментария к итогам референдума можно было набирать заранее. И ждать, понадобится ли частица "не". Не понадобилась. Теперь не она, а Британия с Евросоюзом пишется раздельно. У королевства это вышло. Правда, до многих это еще не дошло. Будет время смириться. Но уже не у Кэмерона. Он тоже уходит. Сказал, что не может править кораблем, который следует иным курсом.
Между тем, и этот референдум юридически ни к чему не обязывает. Это значит, что тот, кто сменит премьера, если что не так пойдет, всегда сможет отыграть назад. Если, конечно, будет, куда. Британия же всем показала, где выход. А те, что поутру в ЕС проснулись, вдруг зашевелились. Куда девались их решительность и угрозы. Бьют тревогу, собирают отцов-основателей, хотят менять жизнь к лучшему. И все равно уже пребывают в состоянии "эффекта домино". Франция, Нидерланды, Италия. Не то, чтобы занимают очередь, но тоже начинают понимать, что и их положение небезвыходное.
Есть, конечно, слабая надежда на то, что евроскептики всех стран притормозят, чтобы дождаться результатов Brexit'а. Но это вряд ли. Слишком долго, а надо, пока горячо. По процедуре в ближайшие два года Лондон должен договориться с каждой из стран Евросоюза об "условиях раздельного сосуществования". Есть мысли, что обиженная Европа в отместку максимально осложнит разрыв. Он может не закончиться и через несколько лет.
А пока рынок тоже проголосовал. Валютой. Курс фунта рухнул. В Британии начинается новая жизнь. И вроде бы они открыли ящик Пандоры. Но, может быть, это лучше, чем оставаться в этом ящике закрытыми вместе со всем его содержимым.
