Обмен и отмена любезностей. Трамп и Ким стали друзьями. И расстались

И все-таки руководитель КНДР задел Америку за живое. Причем за самое главное живое. За президента.

Сегодня утром еще казалось, что лишь вездесущие объективы заставляют их сдерживать радость от новой встречи. Может, потому и удалились они на незапланированный тет-а-тет, чтобы дать волю чувствам. Хотя все уже успели заметить, что он ему определенно симпатичен, этот Ким. С ним Трампу гораздо комфортней, чем со многими из тех, с кем ему приходится общаться дома. Взять, скажем, его бывшего. В смысле адвоката. В конгрессе могут часами слушать любого проходимца, если он называет Трампа лжецом, мошенником и аморальным типом. Вот нашли себе сейчас Коэна отпущения. Из штанов выпрыгивает – старается замолить свои грехи, расписывая чужие.

А Киму и дела нет до того, что у Трампа с этой порнозвездой было. Ему важно, чтобы тот не проделал то же самое с Северной Кореей. "Как можно?", – всеми своими комплиментами то ли успокаивал, то ли уламывал своего визави Дональд. Только по любви и взаимному согласию. Для начала, например, полпредства друг у друга открыть можно. В итоге лишь об этом и договорились. Правда, устно и поэтому, скорее всего, тоже ради красного словца. Чтобы хоть что-то в памяти от этого свидания осталось. Ничего же более существенного между ними так и не произошло.

И вроде химия возникла, но к физике за 9 класс не притронулись. Это в нем изучают термоядерные реакции. А у них не вышло ни реакции, ни денуклеаризации, ни даже декларации, как в Сингапуре, не случилось. Поняли это быстрее, чем следовало по протоколу. Поэтому закруглились на два часа раньше. "Кто бы мог подумать", – сокрушались те, кто, глядя на них накануне, не сомневался: что-то будет. Вместо 20 минут уединились на 40. И потом оторваться друг от друга не могли. А этот трамповский восторг: "Ах, если бы вы слышали наш диалог. Вы бы заплатили за него. Он был хорош".

Вопрос, зачем платить, если бы уже услышали, не возник. А вот чем же он был так хорош, узнать хотелось. Но вместо подробностей – сплошные любезности. Причем односторонние. Из эпитетов можно было бы небольшую брошюрку издать. Предложи Трамп Киму вместе отправиться за Нобелевской премией мира, никто бы не удивился. Более того, еще чуть-чуть – и он похвалил бы правителя КНДР за прогресс в разработке атомного оружия, реабилитировав выражение "рокет-мэн" превращением его из оскорбления в признание высоты его положения.

"Великий руководитель". Так Ким Чен Ына вне дома еще никто не называл. В какой-то момент показалось, что он поплыл. Заулыбался. Последний раз его видели таким довольным после очередного то ли взрыва, то ли запуска. Давно, кстати, не практиковался. Наверное, в Ханое испытал похожие эмоции. Ведь он все-таки их достал, задел Америку за живое. Причем за самое главное живое. За президента. Тот на выходе выглядел крайне разочарованным. Хотел обойтись комплиментами. Но кореец потребовал отмены санкций. Поэтому, когда все любезности в лексиконе Трампа закончились, говорить уже было не о чем. Только на пресс-конференции.

Ким же ушел тихо. Но все запомнили его утренние слова. "Если бы у меня не было желания провести денуклеаризацию, меня бы здесь не было". Когда Трамп еще выступал, его здесь уже не было.

Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik