"Российская летопись". "Последний славянофил" И. С. Аксаков

Почему, задавался вопросом В.В. Розанов, нигилист Благосветлов не был гоним, а славянофил Аксаков гоним был? Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.

Восьмого октября 1823 года родился Иван Сергеевич Аксаков. Имя этого блестящего журналиста, публициста и общественного деятеля было очень популярно во второй половине XIX века как в России, так и за рубежом, особенно в славянских странах.

Он родился в семье известного писателя Сергея Тимофеевича Аксакова, автора "Семейной хроники", "Детских годов Багрова-внука", "Записок об уженьи рыбы". Брат Ивана – Константин – впоследствии стал одним из идеологов славянофильства. Да и вообще, Аксакова всю жизнь связывали не только дружеские, но и родственные связи со многими славянофилами – Хомяковым, Самариным, братьями Киреевскими, Кошелевым. Его женой стала дочь Тютчева. Поэт также был близок к славянофилам по духу и мыслям.

© РИА Новости / РИА Новости

Перейти в медиабанк

Писатель Сергей Аксаков - отец Ивана Аксакова

По окончании Училища правоведения в 1842 году Аксаков становится чиновником 6-го (уголовного) департамента Правительствующего Сената. Позднее переходит в министерство внутренних дел, разъезжает по России в составе различных комиссий. Астрахань, Калуга, Малороссия, Бессарабия, Ярославль. Свои впечатления от поездок он передал в письмах к родным, которые впоследствии вышли отдельной книгой.

За смелое обсуждение в письмах последствий французской революции 1848 года и внутреннего положения в России Аксаков был подвергнут аресту III Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Вообще, репрессии 1849 года обрушились именно на славянофилов. В это же самое время другой славянофил – Юрий Самарин – был посажен в крепость за критические письма к остзейскому губернатору. Отец Аксакова – Сергей Тимофеевич – вынужден был отказаться от выездов из дома и принимать гостей у себя. Причина смехотворна: бравый служака, московский генерал-губернатор граф Закревский повелел преследовать славянофильские бороды на улицах. Кстати, сам Иван Сергеевич также подвергался притеснениям из-за того, что носил на голове мурмолку – распространенный в допетровской Руси головной убор...

© РИА Новости / Михаил Успенский

Перейти в медиабанк

Публицист, поэт, общественный деятель, лидер славянофильского движения Иван Сергеевич Аксаков

В III Отделении Аксакову был предложен вопросник. С его ответами ознакомился сам император. Более того, Николай I сопроводил объяснения Аксакова собственными пометами и замечаниями.

Но ответы Аксакова – это не просто некие показания или объяснения; это, прежде всего, программный документ славянофилов.

Приведу выдержки из ответов Аксакова: "При Петре Великом верхние слои общества отчуждились от народа и поддались обаянию Запада, презрели коренные начала русской народности. Не одни художества и ремесла были ввозимы в Россию!.. Нет! русские портные, по Своду законов, начали ссылаться на каторгу за шитье русского платья; русский язык был весь изломан, исковеркан и нашпигован иностранными выражениями. Администрация, с ее немецкими учреждениями и названиями, подавила жизнь своим формализмом. Чиновники были поставлены в неискренние и странные отношения к народу, которому было трудно не только понять, но и выговорить названия их чинов. Дворянство совершенно оторвалось от народа, присвоив своей жалкой цивилизации право: не верить, когда народ верит; не соблюдать уставы церкви, народом соблюдаемые; не знать языка, которым народ говорит".

И вправду, после Петра дворянство потеряло общий язык со страной – и в прямом и переносном смысле этого слова. Дворянство стало говорить по-французски, и русский язык, по Тургеневу, "великий, свободный и могучий", остался языком черни, простолюдинов.

Еще одна выдержка из ответов Аксакова III Отделению: "Русское образованное общество жило заемною жизнью, обезьянски шло за Западом и добровольно задавало себе пир в чужом похмелье. Народ, слава Богу, оставался тем же или почти тем же. Я говорю: почти, потому что пример разврата, нами подаваемый, начинает проникать и в села... Господин полон презрения к мужику. Вместо того, чтобы поучаться у народа его мудрости, он, вступив на службу, готов сам поучать его по-своему и навязывать ему Бог знает какие, только не русские теории"...

© РИА Новости

Перейти в медиабанк

Литографический портрет Николая I из коллекции Государственного Русского музея в Ленинграде

Николай I внимательно ознакомился с ответами Аксакова. Поля вопросника испещрены пометками императора: "святая истина", "совершенно справедливо", "дельно". В общем, императору понравилась независимость взглядов Аксакова, его смелость. Он написал резюме начальнику III Отделения графу Алексею Федоровичу Орлову: "Призови, прочти, вразуми и отпусти". Однако чиновники решили ради страха иудейска перестраховаться: Аксаков был отпущен, но при этом взят под негласный надзор полиции...

В конце 1850-х годов Аксаков уходит в отставку и полностью отдается журналистике. С августа 1858 года он становится неофициальным редактором славянофильского журнала "Русская беседа". Аксаков также выхлопотал разрешение на издание собственной газеты "Парус". Но на втором номере, в январе 1859 года, власти закрыли газету за передовицы издателя: в них он защищал свободу слова и скептически отзывался о правительственных реформах. Аксаков недоумевал: "Разве мы не убедились, что постоянная ложь приводит общество к бессилию и гибели? Разве не выгоднее для правительства знать о себе искреннее мнение?"...

Странно, что преследовали именно славянофилов. Возьмем западнические "Вестник Европы" и "Русское богатство". Они процветали, а славянофильские подвергались постоянным преследованиям и вообще влачили жалкое существование.

© РИА Новости

Критик и философ Василий Розанов

Очень верно по этому поводу написал В.В. Розанов в "Опавших листьях":

"Стоит сравнить тусклую, загнанную, "где-то в уголку" жизнь Страхова, у которого не было иногда щепотки чая, чтобы заварить его пришедшему приятелю, ‒ с шумной, широкой, могущественной жизнью Чернышевского и Добролюбова, которые почти "не удостаивали разговором" самого Тургенева; … стоит сравнить жалкую полужизнь, ‒ жизнь как несчастье и горе, ‒ Кон. Леонтьева и Гилярова-Платонова ‒ с жизнью литературного магната Благосветлова (Розанов замечает: в кабинет этого "неумытого нигилиста" вела дверь из черного дерева с золотой инкрустацией, перед которой стоял слуга-негр, ‒ прим. автора)...

Стоит сравнить, чтобы понять, что нигилисты и отрицатели России давно догадались, где "раки зимуют", и побежали к золоту, побежали к чужому сытному столу, побежали везде с торопливостью неимущего ‒ к имущим...

Я понял, что в России "быть в оппозиции" ‒ значит любить и уважать Государя, что быть "бунтовщиком" ‒ значит пойти и отстоять обедню...

Потом эта идиотическая цензура, как кислотой выедающая "православие, самодержавие и народность" из книг; непропуск моей статьи "О монархии", в параллель с покровительством социал-демократическим "Делу", "Русскому богатству" etc. Я вдруг опомнился и понял, что идет в России "кутеж и обман", что в ней встала левая "опричнина", завладевшая всею Россиею... К силе ‒ все пристает, с силою (в союзе с нею) ‒ все безопасно: и вот история нигилизма или, точнее, нигилистов в России...".

Почему, задается вопросом Розанов, нигилист Благосветлов не был гоним, а славянофил Аксаков гоним был? Ответ на этот вопрос неоднозначен.

Аксаков подвергался нападкам как справа, так и слева. Он, с одной стороны, выступал за уничтожение цензуры, а, с другой стороны, критиковал революционное студенческое движение, так называемую либеральную общественность. Впрочем, западники все-таки признавали за Аксаковым и славянофилами правоту. В.П. Боткин писал: "Славянофилы выговорили одно истинное слово: народность, национальность. В этом их великая заслуга. Они первые почувствовали, что наш космополитизм ведет нас только к пустомыслию и пустословию"...

Аксаков и другие славянофилы много писали о русском народе, его прошлом, настоящем и будущем. Но любовь к родине не перерастала у них в национальную кичливость. Они неизменно подчеркивали необходимость свободного развития всех народностей. "Да здравствует каждая народность!" ‒ проповедовал Константин Аксаков.

© РИА Новости / РИА Новости

Перейти в медиабанк

Казаки 23-го полка - участники русско-турецкой войны 1877 - 1878 г. г.. Болгария

Именно эти идеи и привели Ивана Сергеевича в 1875 году в Московский славянский комитет, который он возглавил после смерти историка М.П. Погодина. Аксаков вел в обществе пропаганду в пользу славянского национально-освободительного движения. Особенно много Аксаков сделал во время русско-турецкой войны за освобождение Болгарии. Он руководил сбором средств, покупкой и доставкой оружия, обмундирования и снаряжения для дружин болгарского ополчения.

Поэтому можно понять негодование, овладевшее Аксаковым, когда русская дипломатия под нажимом Австро-Венгрии и Англии, угрожавших России войной, согласилась на разделение Болгарии и передачу ее южной части Турции. Иван Сергеевич считал такой мир позорным. Об этом он публично заявил на заседании Славянского благотворительного общества 22 июня 1878 года. Эта речь, перепечатанная в русских и иностранных газетах, имела огромный резонанс. По распоряжению властей Аксаков был смещен с занимаемого поста, выслан из Москвы, а московское Славянское благотворительное общество ликвидировано...

Речь Аксакова – вершина его публицистики. Она сделала его имя известным в Европе. Несколько болгарских избирательных комитетов выдвинули кандидатуру Аксакова на болгарский престол. Одна из центральных улиц Софии носит имя Ивана Сергеевича.

Такой поворот событий вынудил власти возвратить Аксакова из ссылки, но на него по-прежнему смотрели косо: славянофил, фрондер... А это пострашнее, чем просто писатель. Салтыков-Щедрин, бывший рязанский и тверской вице-губернатор, например, исходил желчью ото всего и ото всех, но сидел тихо и пописывал свои фантастические басни о никогда не существовавшей России. А Аксаков – дело другое: он не только писал, он еще и дело делал!..

© РИА Новости / Алексей Витвицкий

Перейти в медиабанк

Участники мероприятий, посвящённых празднованию 140-летия освобождения Болгарии от османского ига в ходе Русско-турецкой войны 1877−78 годов, у памятника царю-освободителю Александру II в Софии

На похоронах Ивана Сергеевича, умершего в январе 1886 года, было громадное скопление народа – 100 тысяч человек. Историк Д.А. Корсаков написал литературоведу А.Н. Пыпину: "И Аксакова не стало! Редеет дружина русских мыслящих людей. Невольно сжимается сердце при мысли, что на смену исчезающих сильных людей являются "мошки да букашки""...

Действительно, с Иваном Сергеевичем Аксаковым ушла в прошлое целая эпоха – ибо хоронили "последнего славянофила"...

В этом выпуске вы также услышите:

– Барон Шафиров – один из "птенцов гнезда Петрова".

Слушайте полную версию программы: