"Гостеприимная" Бастилия и ее знаменитые "постояльцы"

Когда в 1789 году восставшие парижане захватили Бастилию, они освободили всех заключенных. А таковых оказалось всего-то семеро: четверо фальшивомонетчиков, двое психически больных и один убийца.

В этот день, ...лет назад

Двадцать второго апреля 1370 года, во время Столетней войны с англичанами, по указу французского короля Карла V был заложен первый камень крепости Бастилия. Вернее, так: Бастилия Святого Антония. Она стала мощной цитаделью Парижа. Восемь башен высотой под 30 метров, стены трехметровой толщины. Позднее Бастилия потеряла военное значение и со времен кардинала Ришелье превратилась в тюрьму для особо важных государственных преступников.

Конечно, самый известный "сиделец" Бастилии – "Железная маска". Некоторые считают, что он – незаконный сын Анны Австрийской. Однако многие убеждены, что маску поочередно "носили" несколько человек.

© United Artists Corporation Ltd., 1998

Кадр из фильма "Человек в железной маске"

Еще один известный узник, нет не совести, а просто извращенец – маркиз де Сад. Правда, если быть строго последовательным и беспристрастным, его надо было бы сразу свезти в психиатрическую больницу.

А еще Бастилия принимала в своих стенах Бомарше, Мармонтеля, Калиостро, аббата Фариа, маршала Бассомпьера, суперинтенданта финансов Фуке. 

Вольтер дважды сидел в Бастилии. 16 мая 1717 года 23-летний молодой юрист Мари-Франсуа Аруэ, тогда еще даже не Вольтер, получил год Бастилии, или, как шутили тогдашние остроумцы, был "забастиллирован". За что? Да ни за что, как любят говорить нынешние настоящие рецидивисты.

В том году по парижским салонам гулял весьма популярный анонимный стихотворный памфлет "Я видел". Острая сатира на регента герцога Филиппа Орлеанского и его любовницу герцогиню Беррийскую. Автор стихов посмел назвать распутную Марию-Луизу-Елизавету распутницей. Каково?! Ну а регента критиковали понятно за что: казнокрадство, торговлю должностями, аферу с бумажными деньгами Джона Ло.

© Фото : public domain

Великолепный часослов герцога Беррийского (1410-1490). "Декабрь" (фрагмент)

Власти, как обычно, вместо того чтобы вникнуть в суть критики, взглянуть правде в глаза, кинулись искать автора памфлета. В нем была такая строчка: "Я видел это зло, а мне только двадцать лет". Аруэ было не 20, а 23. Ну и что? Он ведь уже хорошо был известен при дворе как саркастичный вольнодумец, остроумный поэт. К тому же незнатного происхождения – с таким можно без всяких церемоний. В общем, "козел отпущения" был найден очень быстро. К тому же и друзья Аруэ подтвердили, что памфлет – его рук дело. Все правильно! На что еще нужны друзья?!

Герцог Орлеанский, увидев будущего Вольтера, подозвал его и сказал:

– Месье Аруэ, я бьюсь об заклад, что заставлю вас увидеть то, чего вы еще не видели.

Тот понял намек, но все-таки изобразил на лице недоумение:

– Что же это, монсеньор?

– Бастилия.

– Ах, монсеньор, оставьте ее для тех, кто уже видел!

Но вскоре стало совсем невесело: на Аруэ насели полицейские. В свое оправдание он лишь упорно твердил: "Я не мог написать таких плохих стихов!" Но о литературной экспертизе тогда никто и слыхом не слыхивал, а потому: "Пожалуйте, месье Аруэ, в Бастилию!"

© РИА Новости / РИА Новости

Перейти в медиабанк

"Франсуа Мари Вольтер". Репродукция

Но самое интересное в этой истории то, что Вольтер действительно не лгал: памфлет "Я видел" написал малоизвестный поэт Лебрюн. Однако все-таки стоит поставить все точки над i: в то же самое время Аруэ тоже написал сатиру на сходную тему под названием "Регент-Пьеро".

Впрочем, в Бастилии для Мари-Франсуа Аруэ условия, видимо, были вполне комфортными, раз он написал в застенке эпическую поэму "Генриада" и завершил трагедию "Эдип". Бумага в тюрьме не полагалась, поэтому он писал прямо в книгах, между строк. Через 11 месяцев юриста освободили. А когда "Эдип" с успехом шел на парижской сцене, герцог Орлеанский милостиво разрешил автору посвятить трагедию своей жене. Даже с участием поинтересовался: хорошо ли Вольтеру сочинялось в Бастилии? Тот скромно поблагодарил регента за "отеческую заботу", но при этом сказал:

– Я прошу Ваше Высочество впредь не заботиться о моем жилище и пропитании.

Но он ошибся! Власти ведь должны денно и нощно печься о благе своих подопечных. В 1726 году уже не "Аруэ", а "Вольтер" вновь оказался в Бастилии. Он высмеял шевалье де Рогана (или Роана, на французский манер, как будет угодно). Тот приказал своим слугам поколотить писателя (чай не аристократ, сможет стерпеть тумаки от прислуги!). Вольтер вызвал Рогана на дуэль и вскоре был арестован. Струсил Роган или нет, но он нажаловался властям, что писатель нарушает закон, запрещающий дуэли. К тому же он не дворянин, а потому не имеет права вызывать шевалье на дуэль. Правда, на этот раз Вольтер долго в Бастилии не засиделся: его освободили с условием изгнания за границу…

© РИА Новости

Перейти в медиабанк

Репродукция гравюры Жанто-сына "Взятие Бастилии 14 июля 1789 года"

Кстати, еще до революции королевские власти планировали снос Бастилии: уж слишком за четыре столетия обветшала. Хотели разбить на этом месте площадь Людовика XVI. Но не судьба! 14 июля 1789 года в ходе восстания парижане захватили Бастилию и освободили всех заключенных. А их оказалось всего-то семеро: четверо фальшивомонетчиков, двое психически больных и один убийца.

Бастилию разрушали долго – почти два года. На месте крепости появилась табличка "Здесь танцуют, и все будет хорошо". Позднее на этом месте построили деревянный фонтан в виде огромного слона с башней. "Бастильский слон" – напоминание о неудачном египетском походе Бонапарта. О памятнике рассказал Виктор Гюго в романе "Отверженные". В общем, из египетских химер вышел вполне себе сносный приют для гаврошей. И, в конце концов, на площади вместо слона установили "Гения свободы" – бронзовую Июльскую колонну в честь революции 1830 года…

А день взятия Бастилии стал национальным праздником Франции. Хотя, по гамбургскому счету: чего ж тут праздновать? Франция до революции – самое могущественное и просвещенное государство Западной Европы (британцы – не в счет, они – не Европа, что доказывает и голосование по Brexit'у, с давних пор они говорят: "поехать на континент"), промышленная держава, культурная Мекка и столица всех искусств. И, на мой взгляд, если взятие Бастилии что-то и символизирует, так только начало падения Франции с первого места в Европе и в тогдашнем мире на трудно сказать какое именно место. Но вот, празднуют! Впрочем, судя по всему, через полвека от Франции как таковой, такой, какой она нам представлялась и представляется по сю пору, останется, пожалуй, только название…

Автор Владимир Бычков, радио Sputnik

Радио Sputnik – самая цитируемая радиостанция России. Будьте с нами в Telegram и Яндекс.Дзен.