https://radiosputnik.ru/20210117/1593374343.html
Король русских фельетонистов
Король русских фельетонистов - Радио Sputnik, 17.01.2021
Король русских фельетонистов
Короленко писал о Дорошевиче: "Человек с несомненным талантом, но истинный сын уличной прессы. Хлесткий, остроумный, совершенно лишенный предрассудков". Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
2021-01-17T08:33
2021-01-17T08:33
2021-01-17T09:20
в эфире
подкасты – радио sputnik
российская летопись
журналистика
антон чехов
республика крым
одесса
москва
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/01/11/1593375365_0:236:3222:2048_1920x0_80_0_0_567fc4fe526ecc8ea2549d009ab5f848.jpg
Король русских фельетонистов
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Короленко писал о Дорошевиче: "Человек с несомненным талантом, но истинный сын уличной прессы. Хлесткий, остроумный, совершенно лишенный предрассудков". Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
В январе 1865 года в Москве родился Влас Михайлович Дорошевич, прозванный современниками "королем фельетонистов".
А начиналась его жизнь весьма печально. Шести месяцев от роду он был брошен в гостиничном номере матерью – Александрой Соколовой. Она была второсортной беллетристкой. А еще феминисткой и образованнейшей женщиной, как она сама о себе любила говорить.
Перед тем, как скрыться, мамаша приколола к детской рубашонке записку с просьбой назвать ребенка Блезом – в честь Блеза Паскаля...
И все-таки подкидышу повезло. Нашелся добрый человек – полицейский служащий Михаил Иванович Дорошевич. Он вынянчил ребенка, усыновил, дал свою фамилию, отчество и заодно переиначил имя с французского Блеза на русского Власа.
Но стоило мальчику подрасти, мать неожиданно, по суду, вытребовала его к себе. Потом, спустя многие годы, внешне отношения между сыном и матерью вроде бы наладились. Они даже работали одно время в редакции московской газеты "Новости дня". Впрочем, как вспоминает работавший там же Гиляровский, мать "не признавала его за своего сына, а он ее за свою мать. Никто не знал об их родстве"...
Дорошевич в юности прошел суровую жизненную школу. Он был и землекопом, и грузчиком, и корректором, и актером. Давал уроки, делал даже переделки повестей Гоголя. Издатель лубочной литературы Морозов предложил ему: ? Напиши мне "Тараса Бульбу". ? То есть как "Тараса Бульбу"? Да ведь это Гоголя! ? изумился Дорошевич. ? Ну-к што ж. А ты напиши, как у Гоголя, только измени малость, по-другому все поставь да поменьше сделай, в листовку. И всякому интересно, что Тарас Бульба, а не какой не другой. И всякому лестно будет, какая, мол, это новая такая Бульба! Тут, брат, важно заглавие, а содержание – наплевать, все равно прочтут, коли деньги заплочены. И за контрафакцию не привлекут, и все-таки Бульба – он Бульба и есть, а слова-то другие.
И действительно, Дорошевич написал "ремейк" – "Тарас Бульба. Повесть из казачьей жизни запорожцев". Были и другие поделки: ""Страшный колдун", или "Кровавое мщение"", "Кузнец Вакула, или Договор с дьяволом. Повесть из малороссийской жизни". На что только не пойдешь из-за нужды?!
С начала 1880-х годов Дорошевич раз и навсегда связал себя с газетной работой. Сотрудничал в "Московском листке", "Волне", "Голосе Москвы", "Будильнике", где познакомился с начинавшим тогда Антошей Чехонте. Публика зачитывалась фельетонами Дорошевича, судебными очерками, путевыми заметками, театральными рецензиями и юмористическими рассказами.
Некоторое время он работал в либеральном "Одесском листке". И в первом же своем фельетоне ядовито высмеял городского голову Одессы, тайного советника и спекулянта зерном Г.Г. Маразли. Скандал? Eщe какой! Губернатор Одессы потребовал немедленной смены цензора. Зато тираж газеты и слава фельетониста выросли до невиданных высот.
Прочитав фельетон Дорошевича, писатель В.Г. Короленко записал в свой дневник: "Это человек с несомненным талантом, но истинный сын уличной прессы. Хлесткий, остроумный, совершенно лишенный предрассудков... Он может "разделать" кого угодно и за что угодно. Здесь не спрашивают ни убеждений, ни совести"...
Короленко, конечно, прав. Но с газетчиков вроде бы глупо спрашивать об отсутствии у них убеждений и совести. Сейчас уже стало очевидным, что настало время, когда газетам ни один дурак не верит...
Еще в 1884 году Дорошевич так выразил свое журналистское кредо: "Заявлять о своих убеждениях я не буду, потому что у меня их нет. Я объявляю себя стоящим вне всяких партий, не принадлежащим ни к одной литературной корпорации и потому с большей свободой могу судить о событиях общественной жизни, с калейдоскопической быстротой проходящих перед нами"...
И все-таки Дорошевич был очень талантливым газетчиком. Чего только стоят его "Письма Хлестакова", фельетонные циклы "Картинки общественной жизни" и "О чем говорят в фамусовской гостиной"!
Причем работоспособность его с годами не падала. Подписывая в 1901 году договор о сотрудничестве с сытинским "Русским словом", Дорошевич, уже признанный "король фельетонистов", наряду с ежедневным редактированием газеты, обязывался напечатать в ней 52 воскресных фельетона и еще не менее 52-х статей за год на злободневные общественно-политические темы.
Стоит отметить, что Дорошевич – не единственная звезда на тогдашнем небосклоне отечественной журналистики. У газетчиков конца XIX-го ? начала XX-го веков тоже был свой "серебряный век". В ту эпоху живописали Амфитеатров и Гиляровский, Василий Немирович-Данченко и Пастухов, Лейкин и Михайловский, Романов-Рцы и Альбов, Грингмут и Говоруха-Отрок… Но все это было до 1917-го года...
Во время Гражданской войны Дорошевич сначала оказался в Харькове, потом в Киеве, а затем в Севастополе. Но после сдачи Белой армией Крыма эмигрировать не захотел. Он говорил: "Русский писатель и журналист имеет цену только до тех пор, пока ноги его стоят на русской почве... Я не хочу испортить своего некролога"...
Впрочем, некролог вскоре появился. Его поместил в октябрьском номере журнала "Вестник литературы" за 1920 год редактор А.Е. Кауфман, поверив каким-то слухам о смерти Дорошевича. Лишь через год Влас Михайлович сумел в том же журнале напечатать опровержение: "Гражданин литератор! С теплым чувством прочел я в "Вестнике литературы" свой некролог. В нем все правда, за исключением одной фразы: я не умер. Известие несколько преждевременно. Извините, пожалуйста, но я жив ? чего и другим от души желаю"...
Но жить ему, к сожалению, оставалось уже совсем немного.
Больной и полузабытый писатель вернулся из Крыма в Петроград. Он потерял и семью, и средства к существованию. Вписаться в новые реалии он не мог, да и не захотел бы. Его жизнь и творчество подошли к финалу, и он это прекрасно понимал...
В этом выпуске вы также услышите:
– "Ведомости" – первая печатная газета России.
– "О воспрещении промысла водить медведей для забавы народа".
audio/mpeg
Король русских фельетонистов
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Короленко писал о Дорошевиче: "Человек с несомненным талантом, но истинный сын уличной прессы. Хлесткий, остроумный, совершенно лишенный предрассудков". Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
В январе 1865 года в Москве родился Влас Михайлович Дорошевич, прозванный современниками "королем фельетонистов".
А начиналась его жизнь весьма печально. Шести месяцев от роду он был брошен в гостиничном номере матерью – Александрой Соколовой. Она была второсортной беллетристкой. А еще феминисткой и образованнейшей женщиной, как она сама о себе любила говорить.
Перед тем, как скрыться, мамаша приколола к детской рубашонке записку с просьбой назвать ребенка Блезом – в честь Блеза Паскаля...
И все-таки подкидышу повезло. Нашелся добрый человек – полицейский служащий Михаил Иванович Дорошевич. Он вынянчил ребенка, усыновил, дал свою фамилию, отчество и заодно переиначил имя с французского Блеза на русского Власа.
Но стоило мальчику подрасти, мать неожиданно, по суду, вытребовала его к себе. Потом, спустя многие годы, внешне отношения между сыном и матерью вроде бы наладились. Они даже работали одно время в редакции московской газеты "Новости дня". Впрочем, как вспоминает работавший там же Гиляровский, мать "не признавала его за своего сына, а он ее за свою мать. Никто не знал об их родстве"...
Дорошевич в юности прошел суровую жизненную школу. Он был и землекопом, и грузчиком, и корректором, и актером. Давал уроки, делал даже переделки повестей Гоголя. Издатель лубочной литературы Морозов предложил ему: ? Напиши мне "Тараса Бульбу". ? То есть как "Тараса Бульбу"? Да ведь это Гоголя! ? изумился Дорошевич. ? Ну-к што ж. А ты напиши, как у Гоголя, только измени малость, по-другому все поставь да поменьше сделай, в листовку. И всякому интересно, что Тарас Бульба, а не какой не другой. И всякому лестно будет, какая, мол, это новая такая Бульба! Тут, брат, важно заглавие, а содержание – наплевать, все равно прочтут, коли деньги заплочены. И за контрафакцию не привлекут, и все-таки Бульба – он Бульба и есть, а слова-то другие.
И действительно, Дорошевич написал "ремейк" – "Тарас Бульба. Повесть из казачьей жизни запорожцев". Были и другие поделки: ""Страшный колдун", или "Кровавое мщение"", "Кузнец Вакула, или Договор с дьяволом. Повесть из малороссийской жизни". На что только не пойдешь из-за нужды?!
С начала 1880-х годов Дорошевич раз и навсегда связал себя с газетной работой. Сотрудничал в "Московском листке", "Волне", "Голосе Москвы", "Будильнике", где познакомился с начинавшим тогда Антошей Чехонте. Публика зачитывалась фельетонами Дорошевича, судебными очерками, путевыми заметками, театральными рецензиями и юмористическими рассказами.
Некоторое время он работал в либеральном "Одесском листке". И в первом же своем фельетоне ядовито высмеял городского голову Одессы, тайного советника и спекулянта зерном Г.Г. Маразли. Скандал? Eщe какой! Губернатор Одессы потребовал немедленной смены цензора. Зато тираж газеты и слава фельетониста выросли до невиданных высот.
Прочитав фельетон Дорошевича, писатель В.Г. Короленко записал в свой дневник: "Это человек с несомненным талантом, но истинный сын уличной прессы. Хлесткий, остроумный, совершенно лишенный предрассудков... Он может "разделать" кого угодно и за что угодно. Здесь не спрашивают ни убеждений, ни совести"...
Короленко, конечно, прав. Но с газетчиков вроде бы глупо спрашивать об отсутствии у них убеждений и совести. Сейчас уже стало очевидным, что настало время, когда газетам ни один дурак не верит...
Еще в 1884 году Дорошевич так выразил свое журналистское кредо: "Заявлять о своих убеждениях я не буду, потому что у меня их нет. Я объявляю себя стоящим вне всяких партий, не принадлежащим ни к одной литературной корпорации и потому с большей свободой могу судить о событиях общественной жизни, с калейдоскопической быстротой проходящих перед нами"...
И все-таки Дорошевич был очень талантливым газетчиком. Чего только стоят его "Письма Хлестакова", фельетонные циклы "Картинки общественной жизни" и "О чем говорят в фамусовской гостиной"!
Причем работоспособность его с годами не падала. Подписывая в 1901 году договор о сотрудничестве с сытинским "Русским словом", Дорошевич, уже признанный "король фельетонистов", наряду с ежедневным редактированием газеты, обязывался напечатать в ней 52 воскресных фельетона и еще не менее 52-х статей за год на злободневные общественно-политические темы.
Стоит отметить, что Дорошевич – не единственная звезда на тогдашнем небосклоне отечественной журналистики. У газетчиков конца XIX-го ? начала XX-го веков тоже был свой "серебряный век". В ту эпоху живописали Амфитеатров и Гиляровский, Василий Немирович-Данченко и Пастухов, Лейкин и Михайловский, Романов-Рцы и Альбов, Грингмут и Говоруха-Отрок… Но все это было до 1917-го года...
Во время Гражданской войны Дорошевич сначала оказался в Харькове, потом в Киеве, а затем в Севастополе. Но после сдачи Белой армией Крыма эмигрировать не захотел. Он говорил: "Русский писатель и журналист имеет цену только до тех пор, пока ноги его стоят на русской почве... Я не хочу испортить своего некролога"...
Впрочем, некролог вскоре появился. Его поместил в октябрьском номере журнала "Вестник литературы" за 1920 год редактор А.Е. Кауфман, поверив каким-то слухам о смерти Дорошевича. Лишь через год Влас Михайлович сумел в том же журнале напечатать опровержение: "Гражданин литератор! С теплым чувством прочел я в "Вестнике литературы" свой некролог. В нем все правда, за исключением одной фразы: я не умер. Известие несколько преждевременно. Извините, пожалуйста, но я жив ? чего и другим от души желаю"...
Но жить ему, к сожалению, оставалось уже совсем немного.
Больной и полузабытый писатель вернулся из Крыма в Петроград. Он потерял и семью, и средства к существованию. Вписаться в новые реалии он не мог, да и не захотел бы. Его жизнь и творчество подошли к финалу, и он это прекрасно понимал...
В этом выпуске вы также услышите:
– "Ведомости" – первая печатная газета России.
– "О воспрещении промысла водить медведей для забавы народа".
audio/mpeg
В январе 1865 года в Москве родился Влас Михайлович Дорошевич, прозванный современниками "королем фельетонистов".А начиналась его жизнь весьма печально. Шести месяцев от роду он был брошен в гостиничном номере матерью – Александрой Соколовой. Она была второсортной беллетристкой. А еще феминисткой и образованнейшей женщиной, как она сама о себе любила говорить.Перед тем, как скрыться, мамаша приколола к детской рубашонке записку с просьбой назвать ребенка Блезом – в честь Блеза Паскаля...И все-таки подкидышу повезло. Нашелся добрый человек – полицейский служащий Михаил Иванович Дорошевич. Он вынянчил ребенка, усыновил, дал свою фамилию, отчество и заодно переиначил имя с французского Блеза на русского Власа.Но стоило мальчику подрасти, мать неожиданно, по суду, вытребовала его к себе. Потом, спустя многие годы, внешне отношения между сыном и матерью вроде бы наладились. Они даже работали одно время в редакции московской газеты "Новости дня". Впрочем, как вспоминает работавший там же Гиляровский, мать "не признавала его за своего сына, а он ее за свою мать. Никто не знал об их родстве"...Дорошевич в юности прошел суровую жизненную школу. Он был и землекопом, и грузчиком, и корректором, и актером. Давал уроки, делал даже переделки повестей Гоголя. Издатель лубочной литературы Морозов предложил ему:‒ Напиши мне "Тараса Бульбу".‒ То есть как "Тараса Бульбу"? Да ведь это Гоголя! ‒ изумился Дорошевич.‒ Ну-к што ж. А ты напиши, как у Гоголя, только измени малость, по-другому все поставь да поменьше сделай, в листовку. И всякому интересно, что Тарас Бульба, а не какой не другой. И всякому лестно будет, какая, мол, это новая такая Бульба! Тут, брат, важно заглавие, а содержание – наплевать, все равно прочтут, коли деньги заплочены. И за контрафакцию не привлекут, и все-таки Бульба – он Бульба и есть, а слова-то другие.И действительно, Дорошевич написал "ремейк" – "Тарас Бульба. Повесть из казачьей жизни запорожцев". Были и другие поделки: ""Страшный колдун", или "Кровавое мщение"", "Кузнец Вакула, или Договор с дьяволом. Повесть из малороссийской жизни". На что только не пойдешь из-за нужды?!С начала 1880-х годов Дорошевич раз и навсегда связал себя с газетной работой. Сотрудничал в "Московском листке", "Волне", "Голосе Москвы", "Будильнике", где познакомился с начинавшим тогда Антошей Чехонте.Публика зачитывалась фельетонами Дорошевича, судебными очерками, путевыми заметками, театральными рецензиями и юмористическими рассказами.Некоторое время он работал в либеральном "Одесском листке". И в первом же своем фельетоне ядовито высмеял городского голову Одессы, тайного советника и спекулянта зерном Г.Г. Маразли. Скандал? Eщe какой! Губернатор Одессы потребовал немедленной смены цензора. Зато тираж газеты и слава фельетониста выросли до невиданных высот.Прочитав фельетон Дорошевича, писатель В.Г. Короленко записал в свой дневник: "Это человек с несомненным талантом, но истинный сын уличной прессы. Хлесткий, остроумный, совершенно лишенный предрассудков... Он может "разделать" кого угодно и за что угодно. Здесь не спрашивают ни убеждений, ни совести"...Короленко, конечно, прав. Но с газетчиков вроде бы глупо спрашивать об отсутствии у них убеждений и совести. Сейчас уже стало очевидным, что настало время, когда газетам ни один дурак не верит...Еще в 1884 году Дорошевич так выразил свое журналистское кредо: "Заявлять о своих убеждениях я не буду, потому что у меня их нет. Я объявляю себя стоящим вне всяких партий, не принадлежащим ни к одной литературной корпорации и потому с большей свободой могу судить о событиях общественной жизни, с калейдоскопической быстротой проходящих перед нами"...И все-таки Дорошевич был очень талантливым газетчиком. Чего только стоят его "Письма Хлестакова", фельетонные циклы "Картинки общественной жизни" и "О чем говорят в фамусовской гостиной"!Причем работоспособность его с годами не падала. Подписывая в 1901 году договор о сотрудничестве с сытинским "Русским словом", Дорошевич, уже признанный "король фельетонистов", наряду с ежедневным редактированием газеты, обязывался напечатать в ней 52 воскресных фельетона и еще не менее 52-х статей за год на злободневные общественно-политические темы.Стоит отметить, что Дорошевич – не единственная звезда на тогдашнем небосклоне отечественной журналистики. У газетчиков конца XIX-го ‒ начала XX-го веков тоже был свой "серебряный век". В ту эпоху живописали Амфитеатров и Гиляровский, Василий Немирович-Данченко и Пастухов, Лейкин и Михайловский, Романов-Рцы и Альбов, Грингмут и Говоруха-Отрок… Но все это было до 1917-го года...Во время Гражданской войны Дорошевич сначала оказался в Харькове, потом в Киеве, а затем в Севастополе. Но после сдачи Белой армией Крыма эмигрировать не захотел. Он говорил: "Русский писатель и журналист имеет цену только до тех пор, пока ноги его стоят на русской почве... Я не хочу испортить своего некролога"...Впрочем, некролог вскоре появился. Его поместил в октябрьском номере журнала "Вестник литературы" за 1920 год редактор А.Е. Кауфман, поверив каким-то слухам о смерти Дорошевича. Лишь через год Влас Михайлович сумел в том же журнале напечатать опровержение: "Гражданин литератор! С теплым чувством прочел я в "Вестнике литературы" свой некролог. В нем все правда, за исключением одной фразы: я не умер. Известие несколько преждевременно. Извините, пожалуйста, но я жив ‒ чего и другим от души желаю"...Но жить ему, к сожалению, оставалось уже совсем немного.Больной и полузабытый писатель вернулся из Крыма в Петроград. Он потерял и семью, и средства к существованию. Вписаться в новые реалии он не мог, да и не захотел бы. Его жизнь и творчество подошли к финалу, и он это прекрасно понимал...В этом выпуске вы также услышите:– "Ведомости" – первая печатная газета России.– "О воспрещении промысла водить медведей для забавы народа".Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.
республика крым
одесса
москва
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Новости
ru-RU
https://radiosputnik.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
в эфире, подкасты – радио sputnik, российская летопись, журналистика, антон чехов, республика крым, одесса, москва, николай гоголь, владимир гиляровский
В эфире, Подкасты – Радио Sputnik, Российская летопись, журналистика, Антон Чехов, Республика Крым, Одесса, Москва, Николай Гоголь, Владимир Гиляровский
В январе 1865 года в
Москве родился Влас Михайлович Дорошевич, прозванный современниками "королем фельетонистов".
А начиналась его жизнь весьма печально. Шести месяцев от роду он был брошен в гостиничном номере матерью – Александрой Соколовой. Она была второсортной беллетристкой. А еще феминисткой и образованнейшей женщиной, как она сама о себе любила говорить.
Перед тем, как скрыться, мамаша приколола к детской рубашонке записку с просьбой назвать ребенка Блезом – в честь Блеза Паскаля...
И все-таки подкидышу повезло. Нашелся добрый человек – полицейский служащий Михаил Иванович Дорошевич. Он вынянчил ребенка, усыновил, дал свою фамилию, отчество и заодно переиначил имя с французского Блеза на русского Власа.
Но стоило мальчику подрасти, мать неожиданно, по суду, вытребовала его к себе. Потом, спустя многие годы, внешне отношения между сыном и матерью вроде бы наладились. Они даже работали одно время в редакции московской газеты "Новости дня". Впрочем, как вспоминает работавший там же
Гиляровский, мать "не признавала его за своего сына, а он ее за свою мать. Никто не знал об их родстве"...
Дорошевич в юности прошел суровую жизненную школу. Он был и землекопом, и грузчиком, и корректором, и актером. Давал уроки, делал даже переделки повестей
Гоголя. Издатель лубочной литературы Морозов предложил ему:
‒ Напиши мне "Тараса Бульбу".
‒ То есть как "Тараса Бульбу"? Да ведь это Гоголя! ‒ изумился Дорошевич.
‒ Ну-к што ж. А ты напиши, как у Гоголя, только измени малость, по-другому все поставь да поменьше сделай, в листовку. И всякому интересно, что Тарас Бульба, а не какой не другой. И всякому лестно будет, какая, мол, это новая такая Бульба! Тут, брат, важно заглавие, а содержание – наплевать, все равно прочтут, коли деньги заплочены. И за контрафакцию не привлекут, и все-таки Бульба – он Бульба и есть, а слова-то другие.
И действительно, Дорошевич написал "ремейк" – "Тарас Бульба. Повесть из казачьей жизни запорожцев". Были и другие поделки: ""Страшный колдун", или "Кровавое мщение"", "Кузнец Вакула, или Договор с дьяволом. Повесть из малороссийской жизни". На что только не пойдешь из-за нужды?!
С начала 1880-х годов Дорошевич раз и навсегда связал себя с газетной работой. Сотрудничал в "Московском листке", "Волне", "Голосе Москвы", "Будильнике", где познакомился с начинавшим тогда Антошей Чехонте.
Публика зачитывалась фельетонами Дорошевича, судебными очерками, путевыми заметками, театральными рецензиями и юмористическими рассказами.
Некоторое время он работал в либеральном "Одесском листке". И в первом же своем фельетоне ядовито высмеял городского голову
Одессы, тайного советника и спекулянта зерном Г.Г. Маразли. Скандал? Eщe какой! Губернатор Одессы потребовал немедленной смены цензора. Зато тираж газеты и слава фельетониста выросли до невиданных высот.
Прочитав фельетон Дорошевича, писатель В.Г. Короленко записал в свой дневник: "Это человек с несомненным талантом, но истинный сын уличной прессы. Хлесткий, остроумный, совершенно лишенный предрассудков... Он может "разделать" кого угодно и за что угодно. Здесь не спрашивают ни убеждений, ни совести"...
Короленко, конечно, прав. Но с газетчиков вроде бы глупо спрашивать об отсутствии у них убеждений и совести. Сейчас уже стало очевидным, что настало время, когда газетам ни один дурак не верит...
Еще в 1884 году Дорошевич так выразил свое журналистское кредо: "Заявлять о своих убеждениях я не буду, потому что у меня их нет. Я объявляю себя стоящим вне всяких партий, не принадлежащим ни к одной литературной корпорации и потому с большей свободой могу судить о событиях общественной жизни, с калейдоскопической быстротой проходящих перед нами"...
И все-таки Дорошевич был очень талантливым газетчиком. Чего только стоят его "Письма Хлестакова", фельетонные циклы "Картинки общественной жизни" и "О чем говорят в фамусовской гостиной"!
Причем работоспособность его с годами не падала. Подписывая в 1901 году договор о сотрудничестве с сытинским "Русским словом", Дорошевич, уже признанный "король фельетонистов", наряду с ежедневным редактированием газеты, обязывался напечатать в ней 52 воскресных фельетона и еще не менее 52-х статей за год на злободневные общественно-политические темы.
Стоит отметить, что Дорошевич – не единственная звезда на тогдашнем небосклоне отечественной журналистики. У газетчиков конца XIX-го ‒ начала XX-го веков тоже был свой "серебряный век". В ту эпоху живописали Амфитеатров и Гиляровский, Василий Немирович-Данченко и Пастухов, Лейкин и Михайловский, Романов-Рцы и Альбов, Грингмут и Говоруха-Отрок… Но все это было до 1917-го года...
Во время Гражданской войны Дорошевич сначала оказался в
Харькове, потом в
Киеве, а затем в
Севастополе. Но после сдачи Белой армией Крыма эмигрировать не захотел. Он говорил: "Русский писатель и журналист имеет цену только до тех пор, пока ноги его стоят на русской почве... Я не хочу испортить своего некролога"...
Впрочем, некролог вскоре появился. Его поместил в октябрьском номере журнала "Вестник литературы" за 1920 год редактор А.Е. Кауфман, поверив каким-то слухам о смерти Дорошевича. Лишь через год Влас Михайлович сумел в том же журнале напечатать опровержение: "Гражданин литератор! С теплым чувством прочел я в "Вестнике литературы" свой некролог. В нем все правда, за исключением одной фразы: я не умер. Известие несколько преждевременно. Извините, пожалуйста, но я жив ‒ чего и другим от души желаю"...
Но жить ему, к сожалению, оставалось уже совсем немного.
Больной и полузабытый писатель вернулся из Крыма в
Петроград. Он потерял и семью, и средства к существованию. Вписаться в новые реалии он не мог, да и не захотел бы. Его жизнь и творчество подошли к финалу, и он это прекрасно понимал...
В этом выпуске вы также услышите:
– "Ведомости" – первая печатная газета России.
– "О воспрещении промысла водить медведей для забавы народа".
Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале. 
