Парниковый дефект. Даже на климатическом саммите было, от чего вспотеть

Самого Путина, что он в кадре, предупредить, забыли. Может, хотели застать врасплох. А вдруг бы он проводил те самые красные линии, о которых накануне предупредил, но не уточнил, где они пройдут. Он и проводил.

День второй. Время итогов, а самое интересное было вчера. Вот как он это делает, думал Джо Байден, вспоминая день первый. Это мой климатический саммит. Я здесь все организовал и придумал. Я начал готовиться к нему сразу после инаугурации. Я впервые не допустил ни одного ляпа. Потому что это я триумфально возвращаю Америку в клуб заботы о природе. А запомнят все равно Путина, хоть он и участвовать-то согласился лишь несколько суток назад. Кто что сказал – забудут, поскольку и так понятно, что все 40 лидеров за все хорошее и против всего углекислого. А как это сделал Путин – запомнят. Он, конечно, не причем. Но он же всегда говорит, что не причем.

А как понимать этот его 22-ой номер в алфавитном порядке выступлений? Именно 22-го числа. Мистика. Из-за этого, быть может, все и случилось. Байден уже и сам высказался, и Си Цзиньпина послушал. А Путина все нет. Он уже и засыпать начал, продолжая при этом ворчать, что на правах хозяев, дескать, могли бы и придумать что-нибудь с этим алфавитом. Назвали бы Россию, например, как всегда – "Агрессивной Россией", чтобы была на "А". На большом экране в это время только седьмым появился Макрон. И почему-то сразу со словами благодарности, надежды и прощания. В отличие от предыдущих ораторов он шел в записи. Но, оказалось, что не с того места.

"А теперь выступает президент Российской Федерации", – пусть не сразу, но все-таки сориентировался ведущий мероприятия госсекретарь Блинкен и потому, что уже уставший слушать нытье патрона, и по тому, кого он неожиданно для себя увидел на экране. Самого Путина о том, что он в кадре, предупредить, естественно, забыли. Может, коль так случилось, захотели застать его врасплох. А вдруг бы он, скучая в ожидании своей очереди, вместо того, чтобы рисовать чертиков, проводил бы те самые красные линии, о которых накануне сказал, но не уточнил, где они пройдут.

Он и проводил. И тут же пояснил какие. Изотермы максимума – они ведь тоже красные. Причем для всех. Поэтому и сбавлять их значение следует всем вместе. Джон Керри – он в США теперь главный по климату – оценил. Он даже когда был дипломатом по должности, не был им по сути. А тут – сама любезность. "Выступление Путина было довольно рациональным и содержало ряд достойных и дальновидных тезисов, которые мы захотим изучить и по которым можем работать сообща". Да, признал очевидное. Но когда очевидное мешало американцам переворачивать все с ног на голову.

Вероятно, они действительно считают борьбу с глобальным потеплением – той сферой, где наши интересы совпадают. Если даже сам Байден главной экзистенциальной угрозой для Америки назвал не Россию, как обычно. Да и сбой на Макроне Блинкин объяснил всего лишь техническими неполадками, а не происками русских хакеров. Вот если что-то с атмосферой пойдет не так, тогда они нам еще припомнят этот парниковый дефект на своем саммите. Тоже ведь стал символом перегретой обстановки. Когда даже на климатическом форуме кое-кому было от чего вспотеть.

Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.