Дед как дед. Сотрудники Байдена составили его "фоторобот"

По описаниям, особые приметы Джо Байдена – это въедливость и дотошность на грани занудства. Во всем требует мельчайших подробностей. Но это пристрастие сопровождается у него внезапной сменой настроения и приступом нетерпеливости.

Не употребляет алкоголь, но хорошо разбирается в вине. В еде предпочитает пасту с красным соусом. И это лишь кулинарные штришки к его внутренней политической кухне. Редакция The New York Times, опросив более 20 соратников хозяина Белого дома, составила его психологический "фоторобот". И если не знать, о ком речь, можно не угадать. Как считают в газете, прилипшая к нему репутация "своего парня" оказывается обманчивой.

По описаниям, особые приметы Джо Байдена – это въедливость и дотошность на грани занудства. Во всем требует мельчайших подробностей. Но это пристрастие нередко сопровождается у него внезапной сменой настроения и приступом нетерпеливости. Может просто повесить трубку, если его утомят детали. Выходит из себя, когда собеседник начинает сыпать терминами. "Вы можете перейти на нормальный английский", – частенько раздается в стенах Овального кабинета. Появляется он здесь, кстати, раньше своего предшественника, но тоже не сказать, что ни свет, ни заря. Подтягивается где-то к 9.30. Обычно в сопровождении двух своих овчарок.

Зато засидеться может и до 23.00. Но, в общем, не перерабатывает. При этом, как говорят, и КПД его (несмотря на кучу отмененных трамповских указов) очень даже невысокий. Потому что он слишком долго думает. Это может тянуться дни и даже недели. Ему нужно время, чтобы переварить информацию и определиться с тем, как подать свои действия. Очень хочет выглядеть красиво. Но это вовсе не характеризует его основательность, поскольку чаще всего происходит из-за его нерешительности.

В качестве примера собеседники The New York Times приводят историю с квотой на прием беженцев. Изначально Байден после тех самых длительных размышлений на радость Трампу и в нарушении своего же предвыборного обещания уже почти отказался от ее увеличения. В итоге его как-то уломали, и он все-таки изменил решение. И это в издании воспринимают, как явное свидетельство неуверенности президента в самом себе, что может дать широкий простор для подковерных интриг различных лоббистских групп.

В чем у них почти нет расхождений, так это в антироссийских санкциях. Но даже с ними как по маслу не вышло. Еще в марте Байден сказал советнику по нацбезопасности Салливану, что действовать нужно быстро (хотя объявил об этом и вовсе в январе), а окончательное утвердил их лишь в середине апреля. Все пытался просчитать реакцию Владимира Путина. Все равно просчитался. Отзыв российского посла для консультаций и, пусть мягкое, но настойчивое принуждение главы американской дипмиссии к отъезду из Москвы – это явно не то, что рассматривал Байден, играя в своих мыслях за Путина.

Да и его предложение о встрече, по сути, стало следствием не собственных умозаключений, а интерпретацией путинского вызова на разговор. Брежнев, говорят, тоже так любил: чужие идеи выдавать за свои. Умным людям оставалось только этим воспользоваться. А в общем, надоедливый, нетерпеливый, бывает, что ворчит. Дед как дед, каких много. Вот только он ко всему прочему еще и президент США.

Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik

О событиях в мире откровенно, остро, на грани – в авторском Телеграм-канале Михаила Шейнкмана.