Замести следы языком. Президент Латвии испугался русского доминирования

Если работодатели в Латвии ищут персонал со знанием русского, стало быть, имеет он для страны гораздо большее значение, чем рядовой иностранный. И такое значение он, правда, имеет. Но есть только одно место, куда без него точно не возьмут.

Президент Латвии Эгилс Левитс не то, чтобы переобулся, но (подобно примитивным грабителям из старых кинодетективов) словно тоже надел ботинки задом наперед, чтобы замести следы. Хотя у него и языком неплохо получилось. Признал владение русским конкурентным преимуществом на рынке труда. Без него, сказал он Сейму, на работу могут и не взять. Это в стране, где свирепствует латышская языковая инквизиция, и где 200 тысяч русскоязычных неграждан поражены в правах. Все равно, говорит, надо "покончить с этим советским наследием, а то приехавшие из-за границы соотечественники и молодые люди, не изучавшие русский, не устроятся".

Садись, два. И не только по русскому. Во-первых, по истории, поскольку советское наследие – это как раз уважение к национальным языкам. Сам Левитс до 17 лет жил в советской Риге, учился в латышской школе на латышском языке еще и с химическим уклоном. То есть сразу профессии. Это уже потом, в эмиграции, доучивался и переучивался в Германии. Там и сошелся с одним из деятелей латышского нацизма 30-х годов Адольфом Шилде, который высоко ценил юношу за "сильное радикально-националистическое направление" и за идею "ускоренного достижение доминирования основной нации". А тут неосновная все портит.

Хотя те самые молодые люди из титульных, за которых он так переживает, подались в чужие края совсем не из-за нее. Они сбежали не от русской речи, а от латвийской реальности, в которой не нашли себя. И пока им нет абсолютно никакого резона в том, чтобы сюда возвращаться. Их и там неплохо кормят. И это пример для тех, кто еще не там, но тоже собирается. А якобы их ущемление на рынке труда – это неубедительная попытка президента перекинуть повальное бегство из страны, которое уже поставило ее на грань демографической катастрофы, с больной головы на чужой язык.

Вместе с тем, если работодатели, как уверяет Левитс, действительно ищут персонал со знанием русского, стало быть, имеет он для Латвии гораздо большее значение, чем рядовой иностранный, в статусе которого он сейчас пребывает. И ведь такое значение он, правда, имеет. Но есть только одно место, куда без него точно не возьмут. Это русская школа. Однако власти и ее вот-вот вытеснят из образовательного пространства окончательно. Собственно, и поэтому тоже Левитс засуетился. Зачистка-то намечается та еще. А режиму и так достается от ООН и ОБСЕ за дискриминацию как раз русскоязычных жителей. Вот он и дает понять, что все совсем наоборот.

Когда фашистов еще интересовало мнение мирового сообщества, они приглашали в концлагеря эмиссаров Красного Креста. Показывали им, что в душе реально течет вода, и разводили руками, недоумевая, чего узникам здесь еще не хватает. В Латвии русских, может, пока и не газом, но тоже травят и кислорода лишают. Бывает, буквально, когда отказывают больным в помощи, если они не в состоянии объясниться по-латышски. Левитс, кстати, русским владеет. Поэтому мог бы перейти на него. Дескать, вот тоже пришлось выучить, чтобы устроиться президентом. Но депутаты бы ничего не поняли. Они же потому и в Сейме, что без русского их больше никуда не берут.

Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik

О событиях в мире откровенно, остро, на грани – в авторском Телеграм-канале Михаила Шейнкмана.