https://radiosputnik.ru/20211003/1752845381.html
"Водители кобылы" и первые такси в России
"Водители кобылы" и первые такси в России - Радио Sputnik, 03.10.2021
"Водители кобылы" и первые такси в России
Долгое время определенной таксы за проезд не существовало. А когда ввели счетчики, таксисты устанавливали их так, чтобы они не были видны пассажиру. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
2021-10-03T08:33:00+03:00
2021-10-03T08:33:00+03:00
2021-10-03T09:06:00+03:00
в эфире
подкасты – радио sputnik
российская летопись
ссср
ford motor
авто
российская империя
https://cdn.radiosputnik.ru/images/07e5/0a/03/1752846098_0:140:3141:1907_1920x0_80_0_0_3a18809f69d7b66ab5d8192a81cf4bc1.jpg.webp
"Водители кобылы" и первые такси в России
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Долгое время определенной таксы за проезд не существовало. А когда ввели счетчики, таксисты устанавливали их так, чтобы они не были видны пассажиру. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
Пятого октября 1907 года газета "Голос Москвы" сообщила, что в Белокаменной "появился первый извозчик на автомобиле. Какой-то шофер повесил на своем небольшом "олдсмобиле" плакат: "Извозчик. Такса по соглашению"".
А первые автомобили с таксометром появились в Санкт-Петербурге в 1906 году. Одновременно с Москвой такси выехали на улицы Минска и Гельсингфорса – Хельсинки. А потом пошло-поехало...
Уже в 1908 году в Белокаменной было основано первое транспортное предприятие – "Товарищество Автомобильного Передвижения". В 1909 году было открыто акционерное общество "Санкт-Петербургский таксомотор". Начинали они свою деятельность скромно – всего с нескольких машин. А уже в 1913 году в Петербурге и Москве на улицах работали более шестисот таксомоторов.
Долгое время определенной таксы за проезд не существовало. Таксист просил с пассажира столько, сколько ему вздумается, и тому приходилось с ним торговаться. В путеводителях того времени пассажирам настоятельно рекомендовалось давать извозчику только половину, а иногда и меньшую часть от изначально запрашиваемой суммы.
Сохранилось письмо одного из первых пассажиров такси – некого первогильдейского купца Мамликова. Он писал своей супруге в Воронеж:
"А вчерась, разлюбезная моя Анастасьюшка, добирался я в нумера с приятелем моим из Яра на моторной карете заместо извозчика. Жутко было ехать, не видя перед собой привычного лошадиного хвоста, тряска, однако и приятственно, ибо восторженными взглядами обывателей да собачим лаем были мы препровождаемы от самой ресторации. Против обычного заплатил я за проезд 1,5 рубля серебром. Извозчик, шельма, дерет меньше. Однако предсказываю я большое будущее этой механике, потому как, говорят, в Париже теперь сплошь механика, таксомоторами называемая".
В 1911 году власти постановили, чтобы во всех такси были счетчики. Но таксисты – народ изобретательный. Журнал "Автомобилист" писал:
"Московские автомобильные счетчики умышленно устанавливаются на машинах так, что пассажир не может видеть их. Одни счетчики расположены где-то между колесами машины, и, когда вы кончаете поездку, шофер лезет под автомобиль, зажигает спичку, куда-то долго всматривается и, наконец, безапелляционно заявляет, сколько надо платить. Другие счетчики стоят в ногах у шофера, третьи – около руля. Но все они неизменно своим циферблатом обращены в противоположную от пассажира сторону. Кроме того, технической комиссией было отмечено, что некоторые шоферы на таксомоторах ухитрялись менять зубчатки в учетных аппаратах. Счетчики показывали большее расстояние по сравнению с фактически пройденным машиной".
Вскоре после Октябрьской революции таксомоторы были национализированы. Часть их владельцев стали механиками-водителями при уже бывших собственных автомобилях. И теперь они развозили по Москве не пассажиров, а партийную номенклатуру.
Во времена НЭПа вновь появились, правда совсем ненадолго, частные таксисты. В 1925 году московские власти купили для таксопарков большую партию автомобилей "Рено" и ФИАТ. Об этом упоминают Ильф и Петров в "Золотом теленке":
Адам Козлевич "купил по случаю такой старый автомобиль, что появление его на рынке можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея. Редкий экспонат был продан Козлевичу за сто девяносто рублей. Автомобиль почему-то продавался вместе с искусственной пальмой в зеленой кадке. Пришлось купить и пальму. Пальма была еще туда-сюда, но с машиной пришлось долго возиться: выискивать на базарах недостающие части, латать сиденье, заново ставить электрохозяйство. Ремонт был увенчан окраской машины в ящеричный зеленый цвет... Оставалось приступить к частному прокату, о котором Козлевич давно мечтал.
В тот день, когда Адам Казимирович собрался впервые вывезти свое детище в свет, на автомобильную биржу, произошло печальное для всех частных шоферов событие. В Москву прибыли сто двадцать маленьких черных, похожих на браунинги таксомоторов "Рено". Козлевич даже и не пытался с ними конкурировать. Пальму он сдал на хранение в извозчичью чайную "Версаль" и выехал на работу в провинцию".
"Рено", которые в народе еще называли "утюгами", оказались надежными: они работали на московских улицах до начала 30-х годов. В 1930 году таксопарки пополнились еще автомобилями Ford Model A. Их отверточная сборка производилась на московском заводе КИМ, который позднее назывался АЗЛК. А с 1932 года на Горьковском автозаводе стала выпускаться лицензионная версия модели Форда под названием ГАЗ-А. В общем, как говорил Остап Бендер все в том же "Золотом теленке": "Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!" В 1939 году в Москве насчитывалось всего лишь 57 извозчиков. А ведь каких-то сорок лет назад, на пороге XX столетия, их было 19 тысяч, в Петербурге – почти 55 тысяч.
Поэтому не удивительно, что первые экзамены на право вождения по городским улицам сдавали вовсе не автомобилисты, а именно извозчики. Это случилось в июле 1901 года в Санкт-Петербурге, в зале Городской думы. На специально созданных курсах "ванек" обучали управлению лошадьми, извозчичьей таксе, географии столицы с ее окрестностями, азам французского языка, хорошим манерам, правилам дорожного движения.
Сдали экзамен, конечно, не все. Несдавшие не получили обязательные номерные знаки. Они тогда же были введены и свидетельствовали о том, что перед пассажиром законопослушный ас-извозчик, заплативший положенный налог. Каждый год цвет номеров менялся. Был введен и "извощичий билет", который предписывал его владельцу "в городе и предместьях ездить на взнузданных лошадях малой рысью, а скоро отнюдь не ездить. А когда случится подъехать к перекрестку, тогда ехать тише и осматриваться во все стороны, чтобы кому повреждения не учинить или с кем не съехаться. С ездоками поступать вежливо и грубости не чинить. На улицах громко не кричать и не свистеть".
Однако на извозчиков такие внушения мало действовали. Хотя, например, в Москве в конце XIX века их очень быстро привел в чувство обер-полицмейстер Александр Александрович Власовский, из военных. Историк Михаил Михайлович Богословский вспоминал:
"Стон стоял в воздухе от этого дикого крика и ругани, которую ненанятые из¬возчики посылали вслед счастливцу, которому удалось посадить седока, своему же земляку и приятелю, с которым только что вели самый дружественный разговор. Извозчичья ругань славилась в Москве, и существовало даже выражение: "ругаться по-извозчичьи". При найме извозчика на углу, где они ожидали толпою, они обсту¬пали нанимателя и неистово орали, торгуясь и сбивая цены друг у друга. Еще шумнее были эти орды у вокза¬лов при приходе поездов и у театров при разъездах пос¬ле спектакля. Еще неукротимее были ломовые извозчи¬ки, которых было особенно много в Москве в узле же¬лезных дорог, подвозивших и увозивших товары, кото¬рые с вокзалов и до вокзалов...
С грузами ломовые извозчики ехали длинным обо¬зом, не держа интервалов между возами и задерживая движение экипажей и пешеходов, пустые – они неудер¬жимо мчались, грозя немилосердно раздавить и сокру¬шить все на своем пути.
Все это сразу же прекратилось на другой же почти день по приезде Власовского, начавшего жесточайшим образом подвергать их денежным штрафам или отсидке при полиции. О штрафах этих возвещалось в его знаме¬нитых "приказах" по полиции, которые он ежедневно из¬давал и которые печатались в издававшейся тогда особой газете "Ведомости московской городской полиции". При¬казы были лаконичны, но сильны; например, "Легко¬вой извозчик номер такой-то слез с козел – штрафу 10 рублей", "Оказал ослушание полиции – штрафу 25 руб¬лей", "Слез с козел и толпился на тротуаре", "Халат рваный – штрафу 5 рублей", "Произнес неуместное за¬мечание – штрафу 15 рублей" и т.д.
Ломовой ехал на невзнузданной лошади – штраф, ло¬шадь с норовом – штраф, ломовой не держал интерва¬ла – штраф. Длинная вереница таких взысканий стала публиковаться в приказах. Все стихло. Извозчики смир¬но и молча сидели на козлах, не смея слезть с них, с унылыми, вытянутыми лицами. Оживленные их голоса и громкая брань замолкли. Наймы у театров и вокза¬лов происходили без особого шума. Был сразу же наве¬ден полный порядок".
Еще бы! Штрафы-то были огромными! Это лихач на тройке мог зарабатывать по сто и более рублей в месяц. Для простых же "ванек" штрафы иногда превышали их месячный заработок.
Кстати, незаконным извозом тогда не занимались: попался – конфискуют лошадь. А это была единственная "кормилица" извозчика. Ведь большинство "ванек" – это обыкновенные крестьяне, промышлявшие извозом в основном зимой, когда не нужно было ни пахать, ни сеять...
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
В этом выпуске вы также услышите:
– Патриарх Адриан – духовный оппонент Петра I.
– Поэт Милонов – предшественник Пушкина.
audio/mpeg
"Водители кобылы" и первые такси в России
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Долгое время определенной таксы за проезд не существовало. А когда ввели счетчики, таксисты устанавливали их так, чтобы они не были видны пассажиру. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
Пятого октября 1907 года газета "Голос Москвы" сообщила, что в Белокаменной "появился первый извозчик на автомобиле. Какой-то шофер повесил на своем небольшом "олдсмобиле" плакат: "Извозчик. Такса по соглашению"".
А первые автомобили с таксометром появились в Санкт-Петербурге в 1906 году. Одновременно с Москвой такси выехали на улицы Минска и Гельсингфорса – Хельсинки. А потом пошло-поехало...
Уже в 1908 году в Белокаменной было основано первое транспортное предприятие – "Товарищество Автомобильного Передвижения". В 1909 году было открыто акционерное общество "Санкт-Петербургский таксомотор". Начинали они свою деятельность скромно – всего с нескольких машин. А уже в 1913 году в Петербурге и Москве на улицах работали более шестисот таксомоторов.
Долгое время определенной таксы за проезд не существовало. Таксист просил с пассажира столько, сколько ему вздумается, и тому приходилось с ним торговаться. В путеводителях того времени пассажирам настоятельно рекомендовалось давать извозчику только половину, а иногда и меньшую часть от изначально запрашиваемой суммы.
Сохранилось письмо одного из первых пассажиров такси – некого первогильдейского купца Мамликова. Он писал своей супруге в Воронеж:
"А вчерась, разлюбезная моя Анастасьюшка, добирался я в нумера с приятелем моим из Яра на моторной карете заместо извозчика. Жутко было ехать, не видя перед собой привычного лошадиного хвоста, тряска, однако и приятственно, ибо восторженными взглядами обывателей да собачим лаем были мы препровождаемы от самой ресторации. Против обычного заплатил я за проезд 1,5 рубля серебром. Извозчик, шельма, дерет меньше. Однако предсказываю я большое будущее этой механике, потому как, говорят, в Париже теперь сплошь механика, таксомоторами называемая".
В 1911 году власти постановили, чтобы во всех такси были счетчики. Но таксисты – народ изобретательный. Журнал "Автомобилист" писал:
"Московские автомобильные счетчики умышленно устанавливаются на машинах так, что пассажир не может видеть их. Одни счетчики расположены где-то между колесами машины, и, когда вы кончаете поездку, шофер лезет под автомобиль, зажигает спичку, куда-то долго всматривается и, наконец, безапелляционно заявляет, сколько надо платить. Другие счетчики стоят в ногах у шофера, третьи – около руля. Но все они неизменно своим циферблатом обращены в противоположную от пассажира сторону. Кроме того, технической комиссией было отмечено, что некоторые шоферы на таксомоторах ухитрялись менять зубчатки в учетных аппаратах. Счетчики показывали большее расстояние по сравнению с фактически пройденным машиной".
Вскоре после Октябрьской революции таксомоторы были национализированы. Часть их владельцев стали механиками-водителями при уже бывших собственных автомобилях. И теперь они развозили по Москве не пассажиров, а партийную номенклатуру.
Во времена НЭПа вновь появились, правда совсем ненадолго, частные таксисты. В 1925 году московские власти купили для таксопарков большую партию автомобилей "Рено" и ФИАТ. Об этом упоминают Ильф и Петров в "Золотом теленке":
Адам Козлевич "купил по случаю такой старый автомобиль, что появление его на рынке можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея. Редкий экспонат был продан Козлевичу за сто девяносто рублей. Автомобиль почему-то продавался вместе с искусственной пальмой в зеленой кадке. Пришлось купить и пальму. Пальма была еще туда-сюда, но с машиной пришлось долго возиться: выискивать на базарах недостающие части, латать сиденье, заново ставить электрохозяйство. Ремонт был увенчан окраской машины в ящеричный зеленый цвет... Оставалось приступить к частному прокату, о котором Козлевич давно мечтал.
В тот день, когда Адам Казимирович собрался впервые вывезти свое детище в свет, на автомобильную биржу, произошло печальное для всех частных шоферов событие. В Москву прибыли сто двадцать маленьких черных, похожих на браунинги таксомоторов "Рено". Козлевич даже и не пытался с ними конкурировать. Пальму он сдал на хранение в извозчичью чайную "Версаль" и выехал на работу в провинцию".
"Рено", которые в народе еще называли "утюгами", оказались надежными: они работали на московских улицах до начала 30-х годов. В 1930 году таксопарки пополнились еще автомобилями Ford Model A. Их отверточная сборка производилась на московском заводе КИМ, который позднее назывался АЗЛК. А с 1932 года на Горьковском автозаводе стала выпускаться лицензионная версия модели Форда под названием ГАЗ-А. В общем, как говорил Остап Бендер все в том же "Золотом теленке": "Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!" В 1939 году в Москве насчитывалось всего лишь 57 извозчиков. А ведь каких-то сорок лет назад, на пороге XX столетия, их было 19 тысяч, в Петербурге – почти 55 тысяч.
Поэтому не удивительно, что первые экзамены на право вождения по городским улицам сдавали вовсе не автомобилисты, а именно извозчики. Это случилось в июле 1901 года в Санкт-Петербурге, в зале Городской думы. На специально созданных курсах "ванек" обучали управлению лошадьми, извозчичьей таксе, географии столицы с ее окрестностями, азам французского языка, хорошим манерам, правилам дорожного движения.
Сдали экзамен, конечно, не все. Несдавшие не получили обязательные номерные знаки. Они тогда же были введены и свидетельствовали о том, что перед пассажиром законопослушный ас-извозчик, заплативший положенный налог. Каждый год цвет номеров менялся. Был введен и "извощичий билет", который предписывал его владельцу "в городе и предместьях ездить на взнузданных лошадях малой рысью, а скоро отнюдь не ездить. А когда случится подъехать к перекрестку, тогда ехать тише и осматриваться во все стороны, чтобы кому повреждения не учинить или с кем не съехаться. С ездоками поступать вежливо и грубости не чинить. На улицах громко не кричать и не свистеть".
Однако на извозчиков такие внушения мало действовали. Хотя, например, в Москве в конце XIX века их очень быстро привел в чувство обер-полицмейстер Александр Александрович Власовский, из военных. Историк Михаил Михайлович Богословский вспоминал:
"Стон стоял в воздухе от этого дикого крика и ругани, которую ненанятые из¬возчики посылали вслед счастливцу, которому удалось посадить седока, своему же земляку и приятелю, с которым только что вели самый дружественный разговор. Извозчичья ругань славилась в Москве, и существовало даже выражение: "ругаться по-извозчичьи". При найме извозчика на углу, где они ожидали толпою, они обсту¬пали нанимателя и неистово орали, торгуясь и сбивая цены друг у друга. Еще шумнее были эти орды у вокза¬лов при приходе поездов и у театров при разъездах пос¬ле спектакля. Еще неукротимее были ломовые извозчи¬ки, которых было особенно много в Москве в узле же¬лезных дорог, подвозивших и увозивших товары, кото¬рые с вокзалов и до вокзалов...
С грузами ломовые извозчики ехали длинным обо¬зом, не держа интервалов между возами и задерживая движение экипажей и пешеходов, пустые – они неудер¬жимо мчались, грозя немилосердно раздавить и сокру¬шить все на своем пути.
Все это сразу же прекратилось на другой же почти день по приезде Власовского, начавшего жесточайшим образом подвергать их денежным штрафам или отсидке при полиции. О штрафах этих возвещалось в его знаме¬нитых "приказах" по полиции, которые он ежедневно из¬давал и которые печатались в издававшейся тогда особой газете "Ведомости московской городской полиции". При¬казы были лаконичны, но сильны; например, "Легко¬вой извозчик номер такой-то слез с козел – штрафу 10 рублей", "Оказал ослушание полиции – штрафу 25 руб¬лей", "Слез с козел и толпился на тротуаре", "Халат рваный – штрафу 5 рублей", "Произнес неуместное за¬мечание – штрафу 15 рублей" и т.д.
Ломовой ехал на невзнузданной лошади – штраф, ло¬шадь с норовом – штраф, ломовой не держал интерва¬ла – штраф. Длинная вереница таких взысканий стала публиковаться в приказах. Все стихло. Извозчики смир¬но и молча сидели на козлах, не смея слезть с них, с унылыми, вытянутыми лицами. Оживленные их голоса и громкая брань замолкли. Наймы у театров и вокза¬лов происходили без особого шума. Был сразу же наве¬ден полный порядок".
Еще бы! Штрафы-то были огромными! Это лихач на тройке мог зарабатывать по сто и более рублей в месяц. Для простых же "ванек" штрафы иногда превышали их месячный заработок.
Кстати, незаконным извозом тогда не занимались: попался – конфискуют лошадь. А это была единственная "кормилица" извозчика. Ведь большинство "ванек" – это обыкновенные крестьяне, промышлявшие извозом в основном зимой, когда не нужно было ни пахать, ни сеять...
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
В этом выпуске вы также услышите:
– Патриарх Адриан – духовный оппонент Петра I.
– Поэт Милонов – предшественник Пушкина.
audio/mpeg
Пятого октября 1907 года газета "Голос Москвы" сообщила, что в Белокаменной "появился первый извозчик на автомобиле. Какой-то шофер повесил на своем небольшом "олдсмобиле" плакат: "Извозчик. Такса по соглашению"". А первые автомобили с таксометром появились в Санкт-Петербурге в 1906 году. Одновременно с Москвой такси выехали на улицы Минска и Гельсингфорса – Хельсинки. А потом пошло-поехало... Уже в 1908 году в Белокаменной было основано первое транспортное предприятие – "Товарищество Автомобильного Передвижения". В 1909 году было открыто акционерное общество "Санкт-Петербургский таксомотор". Начинали они свою деятельность скромно – всего с нескольких машин. А уже в 1913 году в Петербурге и Москве на улицах работали более шестисот таксомоторов. Долгое время определенной таксы за проезд не существовало. Таксист просил с пассажира столько, сколько ему вздумается, и тому приходилось с ним торговаться. В путеводителях того времени пассажирам настоятельно рекомендовалось давать извозчику только половину, а иногда и меньшую часть от изначально запрашиваемой суммы. Сохранилось письмо одного из первых пассажиров такси – некого первогильдейского купца Мамликова. Он писал своей супруге в Воронеж: "А вчерась, разлюбезная моя Анастасьюшка, добирался я в нумера с приятелем моим из Яра на моторной карете заместо извозчика. Жутко было ехать, не видя перед собой привычного лошадиного хвоста, тряска, однако и приятственно, ибо восторженными взглядами обывателей да собачим лаем были мы препровождаемы от самой ресторации. Против обычного заплатил я за проезд 1,5 рубля серебром. Извозчик, шельма, дерет меньше. Однако предсказываю я большое будущее этой механике, потому как, говорят, в Париже теперь сплошь механика, таксомоторами называемая". В 1911 году власти постановили, чтобы во всех такси были счетчики. Но таксисты – народ изобретательный. Журнал "Автомобилист" писал: "Московские автомобильные счетчики умышленно устанавливаются на машинах так, что пассажир не может видеть их. Одни счетчики расположены где-то между колесами машины, и, когда вы кончаете поездку, шофер лезет под автомобиль, зажигает спичку, куда-то долго всматривается и, наконец, безапелляционно заявляет, сколько надо платить. Другие счетчики стоят в ногах у шофера, третьи – около руля. Но все они неизменно своим циферблатом обращены в противоположную от пассажира сторону. Кроме того, технической комиссией было отмечено, что некоторые шоферы на таксомоторах ухитрялись менять зубчатки в учетных аппаратах. Счетчики показывали большее расстояние по сравнению с фактически пройденным машиной". Вскоре после Октябрьской революции таксомоторы были национализированы. Часть их владельцев стали механиками-водителями при уже бывших собственных автомобилях. И теперь они развозили по Москве не пассажиров, а партийную номенклатуру. Во времена НЭПа вновь появились, правда совсем ненадолго, частные таксисты. В 1925 году московские власти купили для таксопарков большую партию автомобилей "Рено" и ФИАТ. Об этом упоминают Ильф и Петров в "Золотом теленке": Адам Козлевич "купил по случаю такой старый автомобиль, что появление его на рынке можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея. Редкий экспонат был продан Козлевичу за сто девяносто рублей. Автомобиль почему-то продавался вместе с искусственной пальмой в зеленой кадке. Пришлось купить и пальму. Пальма была еще туда-сюда, но с машиной пришлось долго возиться: выискивать на базарах недостающие части, латать сиденье, заново ставить электрохозяйство. Ремонт был увенчан окраской машины в ящеричный зеленый цвет... Оставалось приступить к частному прокату, о котором Козлевич давно мечтал. В тот день, когда Адам Казимирович собрался впервые вывезти свое детище в свет, на автомобильную биржу, произошло печальное для всех частных шоферов событие. В Москву прибыли сто двадцать маленьких черных, похожих на браунинги таксомоторов "Рено". Козлевич даже и не пытался с ними конкурировать. Пальму он сдал на хранение в извозчичью чайную "Версаль" и выехал на работу в провинцию". "Рено", которые в народе еще называли "утюгами", оказались надежными: они работали на московских улицах до начала 30-х годов. В 1930 году таксопарки пополнились еще автомобилями Ford Model A. Их отверточная сборка производилась на московском заводе КИМ, который позднее назывался АЗЛК. А с 1932 года на Горьковском автозаводе стала выпускаться лицензионная версия модели Форда под названием ГАЗ-А. В общем, как говорил Остап Бендер все в том же "Золотом теленке": "Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!" В 1939 году в Москве насчитывалось всего лишь 57 извозчиков. А ведь каких-то сорок лет назад, на пороге XX столетия, их было 19 тысяч, в Петербурге – почти 55 тысяч. Поэтому не удивительно, что первые экзамены на право вождения по городским улицам сдавали вовсе не автомобилисты, а именно извозчики. Это случилось в июле 1901 года в Санкт-Петербурге, в зале Городской думы. На специально созданных курсах "ванек" обучали управлению лошадьми, извозчичьей таксе, географии столицы с ее окрестностями, азам французского языка, хорошим манерам, правилам дорожного движения. Сдали экзамен, конечно, не все. Несдавшие не получили обязательные номерные знаки. Они тогда же были введены и свидетельствовали о том, что перед пассажиром законопослушный ас-извозчик, заплативший положенный налог. Каждый год цвет номеров менялся. Был введен и "извощичий билет", который предписывал его владельцу "в городе и предместьях ездить на взнузданных лошадях малой рысью, а скоро отнюдь не ездить. А когда случится подъехать к перекрестку, тогда ехать тише и осматриваться во все стороны, чтобы кому повреждения не учинить или с кем не съехаться. С ездоками поступать вежливо и грубости не чинить. На улицах громко не кричать и не свистеть". Однако на извозчиков такие внушения мало действовали. Хотя, например, в Москве в конце XIX века их очень быстро привел в чувство обер-полицмейстер Александр Александрович Власовский, из военных. Историк Михаил Михайлович Богословский вспоминал: "Стон стоял в воздухе от этого дикого крика и ругани, которую ненанятые извозчики посылали вслед счастливцу, которому удалось посадить седока, своему же земляку и приятелю, с которым только что вели самый дружественный разговор. Извозчичья ругань славилась в Москве, и существовало даже выражение: "ругаться по-извозчичьи". При найме извозчика на углу, где они ожидали толпою, они обступали нанимателя и неистово орали, торгуясь и сбивая цены друг у друга. Еще шумнее были эти орды у вокзалов при приходе поездов и у театров при разъездах после спектакля. Еще неукротимее были ломовые извозчики, которых было особенно много в Москве в узле железных дорог, подвозивших и увозивших товары, которые с вокзалов и до вокзалов... С грузами ломовые извозчики ехали длинным обозом, не держа интервалов между возами и задерживая движение экипажей и пешеходов, пустые – они неудержимо мчались, грозя немилосердно раздавить и сокрушить все на своем пути. Все это сразу же прекратилось на другой же почти день по приезде Власовского, начавшего жесточайшим образом подвергать их денежным штрафам или отсидке при полиции. О штрафах этих возвещалось в его знаменитых "приказах" по полиции, которые он ежедневно издавал и которые печатались в издававшейся тогда особой газете "Ведомости московской городской полиции". Приказы были лаконичны, но сильны; например, "Легковой извозчик номер такой-то слез с козел – штрафу 10 рублей", "Оказал ослушание полиции – штрафу 25 рублей", "Слез с козел и толпился на тротуаре", "Халат рваный – штрафу 5 рублей", "Произнес неуместное замечание – штрафу 15 рублей" и т.д. Ломовой ехал на невзнузданной лошади – штраф, лошадь с норовом – штраф, ломовой не держал интервала – штраф. Длинная вереница таких взысканий стала публиковаться в приказах. Все стихло. Извозчики смирно и молча сидели на козлах, не смея слезть с них, с унылыми, вытянутыми лицами. Оживленные их голоса и громкая брань замолкли. Наймы у театров и вокзалов происходили без особого шума. Был сразу же наведен полный порядок". Еще бы! Штрафы-то были огромными! Это лихач на тройке мог зарабатывать по сто и более рублей в месяц. Для простых же "ванек" штрафы иногда превышали их месячный заработок. Кстати, незаконным извозом тогда не занимались: попался – конфискуют лошадь. А это была единственная "кормилица" извозчика. Ведь большинство "ванек" – это обыкновенные крестьяне, промышлявшие извозом в основном зимой, когда не нужно было ни пахать, ни сеять... Хоть тяжело подчас в ней бремя, Телега на ходу легка; Ямщик лихой, седое время, Везет, не слезет с облучка. В этом выпуске вы также услышите: – Патриарх Адриан – духовный оппонент Петра I. – Поэт Милонов – предшественник Пушкина.Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.
ссср
российская империя
Радио Спутник
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
Владимир Бычков
https://cdn.radiosputnik.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_91827754551edd4ddece43540151e58c.jpg.webp
Владимир Бычков
https://cdn.radiosputnik.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_91827754551edd4ddece43540151e58c.jpg.webp
Новости
ru-RU
https://radiosputnik.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Радио Спутник
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Радио Спутник
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Владимир Бычков
https://cdn.radiosputnik.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_91827754551edd4ddece43540151e58c.jpg.webp
в эфире, подкасты – радио sputnik, российская летопись, ссср, ford motor, авто, российская империя
В эфире, Подкасты – Радио Sputnik, Российская летопись, СССР, Ford Motor, Авто, Российская империя
Пятого октября 1907 года газета "Голос Москвы" сообщила, что в Белокаменной "появился первый извозчик на автомобиле. Какой-то шофер повесил на своем небольшом "олдсмобиле" плакат: "Извозчик. Такса по соглашению"".
А первые автомобили с таксометром появились в Санкт-Петербурге в 1906 году. Одновременно с Москвой такси выехали на улицы Минска и Гельсингфорса – Хельсинки. А потом пошло-поехало...
Уже в 1908 году в Белокаменной было основано первое транспортное предприятие – "Товарищество Автомобильного Передвижения". В 1909 году было открыто акционерное общество "Санкт-Петербургский таксомотор". Начинали они свою деятельность скромно – всего с нескольких машин. А уже в 1913 году в Петербурге и Москве на улицах работали более шестисот таксомоторов.
Долгое время определенной таксы за проезд не существовало. Таксист просил с пассажира столько, сколько ему вздумается, и тому приходилось с ним торговаться. В путеводителях того времени пассажирам настоятельно рекомендовалось давать извозчику только половину, а иногда и меньшую часть от изначально запрашиваемой суммы.
Сохранилось письмо одного из первых пассажиров такси – некого первогильдейского купца Мамликова. Он писал своей супруге в Воронеж:
"А вчерась, разлюбезная моя Анастасьюшка, добирался я в нумера с приятелем моим из Яра на моторной карете заместо извозчика. Жутко было ехать, не видя перед собой привычного лошадиного хвоста, тряска, однако и приятственно, ибо восторженными взглядами обывателей да собачим лаем были мы препровождаемы от самой ресторации. Против обычного заплатил я за проезд 1,5 рубля серебром. Извозчик, шельма, дерет меньше. Однако предсказываю я большое будущее этой механике, потому как, говорят, в Париже теперь сплошь механика, таксомоторами называемая".
В 1911 году власти постановили, чтобы во всех такси были счетчики. Но таксисты – народ изобретательный. Журнал "Автомобилист" писал:
"Московские автомобильные счетчики умышленно устанавливаются на машинах так, что пассажир не может видеть их. Одни счетчики расположены где-то между колесами машины, и, когда вы кончаете поездку, шофер лезет под автомобиль, зажигает спичку, куда-то долго всматривается и, наконец, безапелляционно заявляет, сколько надо платить. Другие счетчики стоят в ногах у шофера, третьи – около руля. Но все они неизменно своим циферблатом обращены в противоположную от пассажира сторону. Кроме того, технической комиссией было отмечено, что некоторые шоферы на таксомоторах ухитрялись менять зубчатки в учетных аппаратах. Счетчики показывали большее расстояние по сравнению с фактически пройденным машиной".
Вскоре после Октябрьской революции таксомоторы были национализированы. Часть их владельцев стали механиками-водителями при уже бывших собственных автомобилях. И теперь они развозили по Москве не пассажиров, а партийную номенклатуру.
Во времена НЭПа вновь появились, правда совсем ненадолго, частные таксисты. В 1925 году московские власти купили для таксопарков большую партию автомобилей "Рено" и ФИАТ. Об этом упоминают Ильф и Петров в "Золотом теленке":
Адам Козлевич "купил по случаю такой старый автомобиль, что появление его на рынке можно было объяснить только ликвидацией автомобильного музея. Редкий экспонат был продан Козлевичу за сто девяносто рублей. Автомобиль почему-то продавался вместе с искусственной пальмой в зеленой кадке. Пришлось купить и пальму. Пальма была еще туда-сюда, но с машиной пришлось долго возиться: выискивать на базарах недостающие части, латать сиденье, заново ставить электрохозяйство. Ремонт был увенчан окраской машины в ящеричный зеленый цвет... Оставалось приступить к частному прокату, о котором Козлевич давно мечтал.
В тот день, когда Адам Казимирович собрался впервые вывезти свое детище в свет, на автомобильную биржу, произошло печальное для всех частных шоферов событие. В Москву прибыли сто двадцать маленьких черных, похожих на браунинги таксомоторов "Рено". Козлевич даже и не пытался с ними конкурировать. Пальму он сдал на хранение в извозчичью чайную "Версаль" и выехал на работу в провинцию".
"Рено", которые в народе еще называли "утюгами", оказались надежными: они работали на московских улицах до начала 30-х годов. В 1930 году таксопарки пополнились еще автомобилями Ford Model A. Их отверточная сборка производилась на московском заводе КИМ, который позднее назывался АЗЛК. А с 1932 года на Горьковском автозаводе стала выпускаться лицензионная версия модели Форда под названием ГАЗ-А. В общем, как говорил Остап Бендер все в том же "Золотом теленке": "Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!" В 1939 году в Москве насчитывалось всего лишь 57 извозчиков. А ведь каких-то сорок лет назад, на пороге XX столетия, их было 19 тысяч, в Петербурге – почти 55 тысяч.
Поэтому не удивительно, что первые экзамены на право вождения по городским улицам сдавали вовсе не автомобилисты, а именно извозчики. Это случилось в июле 1901 года в Санкт-Петербурге, в зале Городской думы. На специально созданных курсах "ванек" обучали управлению лошадьми, извозчичьей таксе, географии столицы с ее окрестностями, азам французского языка, хорошим манерам, правилам дорожного движения.
Сдали экзамен, конечно, не все. Несдавшие не получили обязательные номерные знаки. Они тогда же были введены и свидетельствовали о том, что перед пассажиром законопослушный ас-извозчик, заплативший положенный налог. Каждый год цвет номеров менялся. Был введен и "извощичий билет", который предписывал его владельцу "в городе и предместьях ездить на взнузданных лошадях малой рысью, а скоро отнюдь не ездить. А когда случится подъехать к перекрестку, тогда ехать тише и осматриваться во все стороны, чтобы кому повреждения не учинить или с кем не съехаться. С ездоками поступать вежливо и грубости не чинить. На улицах громко не кричать и не свистеть".
Однако на извозчиков такие внушения мало действовали. Хотя, например, в Москве в конце XIX века их очень быстро привел в чувство обер-полицмейстер Александр Александрович Власовский, из военных. Историк Михаил Михайлович Богословский вспоминал:
"Стон стоял в воздухе от этого дикого крика и ругани, которую ненанятые извозчики посылали вслед счастливцу, которому удалось посадить седока, своему же земляку и приятелю, с которым только что вели самый дружественный разговор. Извозчичья ругань славилась в Москве, и существовало даже выражение: "ругаться по-извозчичьи". При найме извозчика на углу, где они ожидали толпою, они обступали нанимателя и неистово орали, торгуясь и сбивая цены друг у друга. Еще шумнее были эти орды у вокзалов при приходе поездов и у театров при разъездах после спектакля. Еще неукротимее были ломовые извозчики, которых было особенно много в Москве в узле железных дорог, подвозивших и увозивших товары, которые с вокзалов и до вокзалов...
С грузами ломовые извозчики ехали длинным обозом, не держа интервалов между возами и задерживая движение экипажей и пешеходов, пустые – они неудержимо мчались, грозя немилосердно раздавить и сокрушить все на своем пути.
Все это сразу же прекратилось на другой же почти день по приезде Власовского, начавшего жесточайшим образом подвергать их денежным штрафам или отсидке при полиции. О штрафах этих возвещалось в его знаменитых "приказах" по полиции, которые он ежедневно издавал и которые печатались в издававшейся тогда особой газете "Ведомости московской городской полиции". Приказы были лаконичны, но сильны; например, "Легковой извозчик номер такой-то слез с козел – штрафу 10 рублей", "Оказал ослушание полиции – штрафу 25 рублей", "Слез с козел и толпился на тротуаре", "Халат рваный – штрафу 5 рублей", "Произнес неуместное замечание – штрафу 15 рублей" и т.д.
Ломовой ехал на невзнузданной лошади – штраф, лошадь с норовом – штраф, ломовой не держал интервала – штраф. Длинная вереница таких взысканий стала публиковаться в приказах. Все стихло. Извозчики смирно и молча сидели на козлах, не смея слезть с них, с унылыми, вытянутыми лицами. Оживленные их голоса и громкая брань замолкли. Наймы у театров и вокзалов происходили без особого шума. Был сразу же наведен полный порядок".
Еще бы! Штрафы-то были огромными! Это лихач на тройке мог зарабатывать по сто и более рублей в месяц. Для простых же "ванек" штрафы иногда превышали их месячный заработок.
Кстати, незаконным извозом тогда не занимались: попался – конфискуют лошадь. А это была единственная "кормилица" извозчика. Ведь большинство "ванек" – это обыкновенные крестьяне, промышлявшие извозом в основном зимой, когда не нужно было ни пахать, ни сеять...
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
В этом выпуске вы также услышите:
– Патриарх Адриан – духовный оппонент Петра I.
– Поэт Милонов – предшественник Пушкина.
Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале. 
