Не до Алжиру – быть бы живу. Макрон попал в очередной скандал

Макрон не учел, что, если алжирофранцузы возмутятся и замутят с такими же марокканцами и тунисцами, это будет смесь, сопоставимая с BLM. А оно ему надо – за полгода до выборов-то? Но, возможно, он решил, что это – меньшее из зол.

Кого ни кинь – опять Макрона. Президент Франции, пытаясь восстановить свою изрядно потускневшую репутацию, единственным ярким пятном на которой оставался след от англосаксонской пощечины, угодил в очередной международный скандал. На этот раз сам напросился. Алжир посчитал его слова об их общем кровавом прошлом настолько оскорбительными, что сначала отозвал посла, а затем закрыл для ВВС Пятой республики свое небо. Те использовали этот маршрут для поддержки военной операции в Мали.

Чем-то нехорошим из Парижа потянуло еще неделю назад. Здесь решили вдвое сократить количество виз, выдаваемых алжирцам и марокканцам, и на треть – тунисцам. Как объяснили, чтобы заставить их государства тоже что-то делать для борьбы с нелегальной миграцией. МИД Алжира тут же выразил протест. На этом фоне Макрон возьми, да и обвини власти Алжира в переписывании истории. Используют, дескать, как он выразился, "ренту памяти" для утверждения "военно-политической системы". А на самом-то деле, "была ли она – эта алжирская нация, когда мы пришли сюда в 1830-ом", – как-то уж очень по-колониальному вспомнил он былое.

Ведь не просто пришли, а отбили у Османской империи и на 130 лет сделали своей провинцией. Со всеми вытекающими отсюда перегибами. Может, он и не хотел никого обидеть. Просто под руку попали. На их примере решил показать одной заокеанской стране, что Франция задолго до нее "создавала новые нации". Но президент Алжира Абдельмаджид Теббун вместо "спасибо" назвал заявление Макрона "безответственным вмешательством во внутренние дела" и обвинил в оскорблении памяти. Для Алжира это слишком чувствительно, чтобы президенту Франции не следить за своим языком.

Колонизация, война за независимость, по разным оценкам, от 500 тысяч до миллиона погибших в ней местных граждан. И никаких извинений. Хотя Макрон во время кампании 2017 года не то чтобы что-то конкретное обещал, но выражал искреннее сожаление, которое алжирофранцузы вполне могли понять как его готовность совершить беспрецедентный шаг в трагической истории двух государств. Их здесь слишком много, чтобы имело смысл дорожить их мнением. Тогда он показал, что способен на это. Поверили.

Теперь же он, вероятно, не учел, что, если и они возмутятся, посчитав себя тоже задетыми за живое, а если еще и замутят коллаборацию с такими же марокканцами и тунисцами, то это будет смесь, по кумулятивности сопоставимая с BLM. А оно ему надо – за полгода до выборов-то? Возможно, решил, что это – меньшее из зол. Что гораздо важнее перехватить национал-патриотическую повестку у Марин Ле Пен. Но в итоге заработал очередное пренебрежение. И со стороны кого? Уже и бывшей колонии. Дожили. Во Франции найдутся люди, способные подать этот скандал именно так.

Тем не менее, кое-чего Эммануэлю добиться все-таки удалось. Раньше у него горела одна щека, теперь – обе. Симметрия. А если не знать, что это след от оплеух, то можно решить, что это у него здоровый румянец.

Автор Михаил Шейнкман, радио Sputnik

О событиях в мире откровенно, остро, на грани – в авторском Телеграм-канале Михаила Шейнкмана.