https://radiosputnik.ru/20211031/1757065368.html
Был ли на самом деле Магницкий обскурантом и погромщиком?
Был ли на самом деле Магницкий обскурантом и погромщиком? - Радио Sputnik, 02.11.2021
Был ли на самом деле Магницкий обскурантом и погромщиком?
В молодости он был западником и либералом, а с возрастом стал крайним консерватором. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
2021-10-31T08:35
2021-10-31T08:35
2021-11-02T14:41
в эфире
подкасты – радио sputnik
российская летопись
политика
история
николай i
уинстон черчилль
франция
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e5/0a/1f/1757067441_0:113:3240:1936_1920x0_80_0_0_f1d4360db9ea8434863517804784bb5b.jpg
Был ли на самом деле Магницкий обскурантом и погромщиком?
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
В молодости он был западником и либералом, а с возрастом стал крайним консерватором. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
Двадцать первого октября (по старому стилю) 1844 года скончался Михаил Леонтьевич Магницкий – один из видных государственных деятелей царствования Александра I. В советские времена говорили, да и сейчас говорят, что Магницкий – "обскурант, мракобес", разработавший "целую программу уничтожения науки" в высших учебных заведениях. Хотя есть историки, которые считают, что Магницкий всего лишь предлагал строить народное образование на православии и духовных традициях России и активно выступал против масонской системы образования.
И самое интересное: Магницкий подвергся критике со стороны своих же бывших единомышленников. Ведь в молодости он был западником и либералом, а с возрастом стал крайним консерватором. У Уинстона Черчилля есть по этому поводу мудрый афоризм: "Кто в молодости не был радикалом, у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором, у того нет головы".
Михаил Леонтьевич родился в семье действительного тайного советника, прокурора Московской синодальной конторы. Правнук автора первого русского учебника по математике, начальника Навигацкой школы Леонтия Филипповича Магницкого, о котором мы рассказывали в одной из наших программ.
Магницкий с золотой медалью окончил Благородный пансион при Московском университете, увлекался поэзией и был вполне себе вольтерьянцем. Мемуарист Вигель вспоминал: "Михаил Леонтьевич Магницкий всегда ругался дерзко над общим мнением, дорожа единственно благосклонностью предержащих властей. Это один из чудеснейших феноменов нравственного мира. Как младенцы, которые выходят в свет без рук или без ног, так и он родился совсем без стыда и без совести… Он был воспитан в Московском университетском пансионе, писал изрядно русские стихи и старее двадцати лет оставил Россию... Когда я начал знать его, он был франт, нахальный безбожник и выдавал себя за дуэлиста; но был вежлив, блистателен, отменно приятен".
Магницкий поначалу служил в гвардейском Преображенском полку, потом – в Коллегии иностранных дел. Отправлен секретарем посольства в Вену, во время Итальянского похода был прикомандирован к Александру Васильевичу Суворову для ведения переписки, "отправки при нем политических и военных дел". По воспоминаниям дипломата Стурдзы, Магницкий "любил и умел рассказывать о Суворове с оригинальной прелестию, достойной Суворова". В 1800 году он был переведен в посольство в Париже, где прозван "русским львом". Михаил Леонтьевич до глубокой старости пользовался большим успехом у женщин. А Наполеон, по преданию, сказал о нем: "Этот молодой человек далеко пойдет в своем отечестве".
Потом Магницкий вернулся в Петербург, служил в МВД, стал близким приятелем и помощником Сперанского. Не без влияния реформатора вступил в известную масонскую ложу "Полярная звезда". По распоряжению Александра I Михаил Леонтьевич провел ревизию Псковской губернии, после чего тамошний губернатор был отстранен за "лихоимство". А еще он занимался в Прибалтике выявлением антиправительственной агентуры. Она существовала и тогда. Причем занималось этим, среди прочих, правительство короля Людовика XVIII в изгнании. А ведь именно император Александр I впоследствии больше всех способствовал его восстановлению на французском престоле...
После того, как Магницкий изучил общественно-политическую жизнь западных губерний империи, он подал в 1808 году Александру I записку "Нечто об общем мнении в России и верховной полиции". В ней, в частности, говорилось о необходимости выдвижения русских по происхождению деятелей на ключевые посты. Сейчас в этом почти наверняка усмотрели бы национализм, раз дело касается России, однако Магницкий рассуждал здраво: русские чиновники в тех краях как раз способны стать беспристрастными третейскими судьями. Остзейцы, то есть прибалтийские немцы, не ставили местные народности – латов, эстов – ни во что. Они чувствовали себя полными хозяевами края. Такова вообще немецкая ментальность: они всегда считали себя самой передовой нацией. Вплоть до нынешних времен немцы почитали самих себя за "светочей прогресса и демократии". Конечно, их "демократия" была довольно специфической, но другой они признавать не хотели.
После этого с Магницким произошел явственный взлет – он был назначен в 1810 году статс-секретарем департамента законов в Государственном совете. Однако, как это часто бывает в бюрократическом мире, падение Сперанского в марте 1812 года стало и падением Магницкого. Понятная метаморфоза: он же был креатурой реформатора.
Мемуарист Свербеев писал: "Имя это¬го сподвижника Сперанского, разделявшего с ним все труды по образованию министерств и Государственного совета и подвергшегося опале и ссылке в на¬чале 1812 года вместе со своим покровителем, часто встречается в нашей ли¬тературе... Когда император Александр, уступая общей ненависти к Сперанскому всего дворянства... сослал его в Пермь, Магницкого отправили в тот же день в Вологду. Ссылка этих двух лиц произвела весьма сильное впечатление на всю Россию".
В 1816 году Магницкий, не без помощи графа Аракчеева, был назначен воронежским вице-губернатором. Раскрыл многочисленные злоупотребления бывших властей. Потом он стал симбирским губернатором. Начальство его считало распорядительным и энергичным администратором. В обществе же о Магницком рассказывали другое: "Будучи блестящим светским человеком, весьма остроумным и насмешливым, вдруг делается он жарким фанатиком; ездит по церквам, беседует с духовными лицами, посещает чаще обыкновенного больницы, тюрьмы".
Что в этом крамольного, понять сложно. Возможно, Магницкий вызвал "праведный" гнев у части "либерального", скажем так, общества своим заявлением о том, что из библиотек учебных заведений необходимо изъять книги Вольтера и других "вредных" авторов. Хотя еще императрица Екатерина II после начала Великой французской революции распорядилась сжечь уже почти полностью напечатанное собрание сочинений Вольтера. Потому что она поняла, что революция – это прямое следствие идей Вольтера. "В начале было Слово".
Кстати, во времена Магницкого и либералов-то никаких не было – разве что по названию. Либералы владели крепостными, поддерживали дворянскую корпорацию и всех недворян считали людьми низшего сорта.
В 1819 году Магницкий стал высокопоставленным чиновником министерства народного просвещения. Министр князь Голицын поручил ему в качестве попечителя Казанского учебного округа проверку Казанского университета. Позднее эту ревизию называли не иначе, как "разгром". Хотя, конечно, как ни называй, а безобразий открылось много.
Были уволены 11 профессоров. Зато на руководящие посты выдвинуты молодые талантливые ученые, в том числе математик Николай Иванович Лобачевский.
Кстати, в списке почетных профессоров Казанского университета Магницкий с удивлением обнаружил фамилию французского епископа Анри Грегуара, главу революционного Конвента. Грегуар первым подал мысль о проведении суда над королем Людовиком XVI. И его почетное профессорство сродни тому, как если бы современная Берлинская академия искусств избрала своим почетным членом Адольфа Гитлера на том основании, что он в юности художествовал.
Магницкий говорил, что "мы заимствовали просвещение от земель иностранных, не приспособив его к нашему положению... Россия имеет особенный характер. Следовательно, и просвещение ее должно быть соображено с сими отличительными ее свойствами; ибо, иначе, всякое его противодействие непременно произведет вредное потрясение, сперва нравственное, потом гражданское и наконец политическое". А в поданной Александру I "Записке о народном воспитании" Магницкий прямо говорит об "обширном и давно втайне укоренившемся плане и заговоре". Имелись в виду, конечно же, масоны. Магницкий знал об их воздействии на общество не понаслышке.
Однако в энциклопедиях о проверке Казанского университета обычно говорится, что Магницкий "решительно реорганизовал университет, насаждая в нем дух обскурантизма и ханжества, преследуя и увольняя наиболее свободомыслящих преподавателей". На мой взгляд, это "филькина грамота", пустые слова. Что значит "свободомыслящий преподаватель"? Что за бред? Никакое "свободомыслие" не входит в учебные инструкции профессора университета. Он должен внятно втолковывать студентам свой предмет. А если вместо лекции по анатомии он пустится рассуждать в духе Маркса о товарно-денежных отношениях, то какого будущего врача он подготовит? Либо ты – специалист, либо – ангажированный болтун, ничего не понимающий в своем предмете. Однако многие у нас, к несчастью, пытались совместить эти две стези. И у них получалось очень плохо. В этом-то и заключалась большая проблема.
Публицист Александр Изгоев уже в эмиграции верно отметит, что почему-то университеты больше готовили революционеров, нежели толковых хирургов и физиков: "Средний массовый интеллигент в России большей частью не любит своего дела и не знает его. Он – плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник и проч. и проч. Его профессия представляет для него нечто случайное, побочное, не заслуживающее уважения. Если он увлечется своей профессией, всецело отдастся ей – его ждут самые жестокие сарказмы со стороны товарищей, как настоящих революционеров, так и фразерствующих бездельников"…
А в 1826 году Магницкого постигла новая опала: был отставлен его покровитель граф Аракчеев, а вслед за ним пострадал и он. Магницкого сослали в Ревель.
Был ли Магницкий обскурантом? Конечно, нет. Он был охранителем, понимавшим пагубность некоторых новомодных течений, которые все были на революционной подкладке. Сначала это вылилось в народничество и убийство императора Александра II. Потом "прекраснодушных" народников в борьбе за "правое дело" сменили "железные люди" – боевики партии социал-революционеров. Они развязали настоящий революционный террор, в результате которого только за два года – с 1905 по 1907 – были убиты более девяти тысяч человек.
Власти реагировали, на мой взгляд, слабо. Столыпинские военно-полевые суды? Это явно неадекватный ответ. То ли дело в Европе! Французские власти потопили в крови Парижскую коммуну. И самое интересное: в Старом Свете их никто всерьез не осуждал.
Василий Витальевич Шульгин говорил, что Николаю II ради спасения России нужно было расстрелять пятьдесят тысяч "февралистов". Но это было сказано уже в эмиграции. Русский человек задним умом крепок. А ведь не надо было ничего выдумывать. Просто взять передовой пример – "демократической" Франции.
А ведь Магницкий как раз и предупреждал о том, что "закулиса" будет все больше и больше набирать силу. Он, бывший член масонской ложи, выступал за преследование масонов. В записке Николаю I излагал план масонов по захвату власти в европейских государствах и установления мирового господства. Орден, писал Магницкий, стремится к "разрушению не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого бы рода они ни были, и даже самых оснований всякого гражданства и образованности... Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов".
И он оказался прав! Большинство членов будущего Временного правительства были масонами. В начале XX века масонство в России забрало такую силу, что уже никого не боялось.
А еще Магницкий заявлял, что центр мирового заговора находится в Лондоне (сейчас – в Вашингтоне). И он осознавал, какую силу приобретет финансовый капитал. И что сила эта будет направлена исключительно на процветание элит. Такие "группы по интересам" как Бильдербергский клуб так просто не появляются. А ведь еще есть Трехсторонняя комиссия, Совет по международным отношениям. Их главная цель – мондиализм и борьба с теми, кто не хочет играть по их правилам.
И при этом всегда нужно помнить о нелинейности российского социального пространства. Это в Европе ветерок революций прошелестел – и затих. А у нас этот самый ветерок превратился во всесокрушающий ураган.
В этом выпуске вы также услышите:
– Изобретатель барон Павел Львович Шиллинг.
audio/mpeg
Был ли на самом деле Магницкий обскурантом и погромщиком?
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
В молодости он был западником и либералом, а с возрастом стал крайним консерватором. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
Двадцать первого октября (по старому стилю) 1844 года скончался Михаил Леонтьевич Магницкий – один из видных государственных деятелей царствования Александра I. В советские времена говорили, да и сейчас говорят, что Магницкий – "обскурант, мракобес", разработавший "целую программу уничтожения науки" в высших учебных заведениях. Хотя есть историки, которые считают, что Магницкий всего лишь предлагал строить народное образование на православии и духовных традициях России и активно выступал против масонской системы образования.
И самое интересное: Магницкий подвергся критике со стороны своих же бывших единомышленников. Ведь в молодости он был западником и либералом, а с возрастом стал крайним консерватором. У Уинстона Черчилля есть по этому поводу мудрый афоризм: "Кто в молодости не был радикалом, у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором, у того нет головы".
Михаил Леонтьевич родился в семье действительного тайного советника, прокурора Московской синодальной конторы. Правнук автора первого русского учебника по математике, начальника Навигацкой школы Леонтия Филипповича Магницкого, о котором мы рассказывали в одной из наших программ.
Магницкий с золотой медалью окончил Благородный пансион при Московском университете, увлекался поэзией и был вполне себе вольтерьянцем. Мемуарист Вигель вспоминал: "Михаил Леонтьевич Магницкий всегда ругался дерзко над общим мнением, дорожа единственно благосклонностью предержащих властей. Это один из чудеснейших феноменов нравственного мира. Как младенцы, которые выходят в свет без рук или без ног, так и он родился совсем без стыда и без совести… Он был воспитан в Московском университетском пансионе, писал изрядно русские стихи и старее двадцати лет оставил Россию... Когда я начал знать его, он был франт, нахальный безбожник и выдавал себя за дуэлиста; но был вежлив, блистателен, отменно приятен".
Магницкий поначалу служил в гвардейском Преображенском полку, потом – в Коллегии иностранных дел. Отправлен секретарем посольства в Вену, во время Итальянского похода был прикомандирован к Александру Васильевичу Суворову для ведения переписки, "отправки при нем политических и военных дел". По воспоминаниям дипломата Стурдзы, Магницкий "любил и умел рассказывать о Суворове с оригинальной прелестию, достойной Суворова". В 1800 году он был переведен в посольство в Париже, где прозван "русским львом". Михаил Леонтьевич до глубокой старости пользовался большим успехом у женщин. А Наполеон, по преданию, сказал о нем: "Этот молодой человек далеко пойдет в своем отечестве".
Потом Магницкий вернулся в Петербург, служил в МВД, стал близким приятелем и помощником Сперанского. Не без влияния реформатора вступил в известную масонскую ложу "Полярная звезда". По распоряжению Александра I Михаил Леонтьевич провел ревизию Псковской губернии, после чего тамошний губернатор был отстранен за "лихоимство". А еще он занимался в Прибалтике выявлением антиправительственной агентуры. Она существовала и тогда. Причем занималось этим, среди прочих, правительство короля Людовика XVIII в изгнании. А ведь именно император Александр I впоследствии больше всех способствовал его восстановлению на французском престоле...
После того, как Магницкий изучил общественно-политическую жизнь западных губерний империи, он подал в 1808 году Александру I записку "Нечто об общем мнении в России и верховной полиции". В ней, в частности, говорилось о необходимости выдвижения русских по происхождению деятелей на ключевые посты. Сейчас в этом почти наверняка усмотрели бы национализм, раз дело касается России, однако Магницкий рассуждал здраво: русские чиновники в тех краях как раз способны стать беспристрастными третейскими судьями. Остзейцы, то есть прибалтийские немцы, не ставили местные народности – латов, эстов – ни во что. Они чувствовали себя полными хозяевами края. Такова вообще немецкая ментальность: они всегда считали себя самой передовой нацией. Вплоть до нынешних времен немцы почитали самих себя за "светочей прогресса и демократии". Конечно, их "демократия" была довольно специфической, но другой они признавать не хотели.
После этого с Магницким произошел явственный взлет – он был назначен в 1810 году статс-секретарем департамента законов в Государственном совете. Однако, как это часто бывает в бюрократическом мире, падение Сперанского в марте 1812 года стало и падением Магницкого. Понятная метаморфоза: он же был креатурой реформатора.
Мемуарист Свербеев писал: "Имя это¬го сподвижника Сперанского, разделявшего с ним все труды по образованию министерств и Государственного совета и подвергшегося опале и ссылке в на¬чале 1812 года вместе со своим покровителем, часто встречается в нашей ли¬тературе... Когда император Александр, уступая общей ненависти к Сперанскому всего дворянства... сослал его в Пермь, Магницкого отправили в тот же день в Вологду. Ссылка этих двух лиц произвела весьма сильное впечатление на всю Россию".
В 1816 году Магницкий, не без помощи графа Аракчеева, был назначен воронежским вице-губернатором. Раскрыл многочисленные злоупотребления бывших властей. Потом он стал симбирским губернатором. Начальство его считало распорядительным и энергичным администратором. В обществе же о Магницком рассказывали другое: "Будучи блестящим светским человеком, весьма остроумным и насмешливым, вдруг делается он жарким фанатиком; ездит по церквам, беседует с духовными лицами, посещает чаще обыкновенного больницы, тюрьмы".
Что в этом крамольного, понять сложно. Возможно, Магницкий вызвал "праведный" гнев у части "либерального", скажем так, общества своим заявлением о том, что из библиотек учебных заведений необходимо изъять книги Вольтера и других "вредных" авторов. Хотя еще императрица Екатерина II после начала Великой французской революции распорядилась сжечь уже почти полностью напечатанное собрание сочинений Вольтера. Потому что она поняла, что революция – это прямое следствие идей Вольтера. "В начале было Слово".
Кстати, во времена Магницкого и либералов-то никаких не было – разве что по названию. Либералы владели крепостными, поддерживали дворянскую корпорацию и всех недворян считали людьми низшего сорта.
В 1819 году Магницкий стал высокопоставленным чиновником министерства народного просвещения. Министр князь Голицын поручил ему в качестве попечителя Казанского учебного округа проверку Казанского университета. Позднее эту ревизию называли не иначе, как "разгром". Хотя, конечно, как ни называй, а безобразий открылось много.
Были уволены 11 профессоров. Зато на руководящие посты выдвинуты молодые талантливые ученые, в том числе математик Николай Иванович Лобачевский.
Кстати, в списке почетных профессоров Казанского университета Магницкий с удивлением обнаружил фамилию французского епископа Анри Грегуара, главу революционного Конвента. Грегуар первым подал мысль о проведении суда над королем Людовиком XVI. И его почетное профессорство сродни тому, как если бы современная Берлинская академия искусств избрала своим почетным членом Адольфа Гитлера на том основании, что он в юности художествовал.
Магницкий говорил, что "мы заимствовали просвещение от земель иностранных, не приспособив его к нашему положению... Россия имеет особенный характер. Следовательно, и просвещение ее должно быть соображено с сими отличительными ее свойствами; ибо, иначе, всякое его противодействие непременно произведет вредное потрясение, сперва нравственное, потом гражданское и наконец политическое". А в поданной Александру I "Записке о народном воспитании" Магницкий прямо говорит об "обширном и давно втайне укоренившемся плане и заговоре". Имелись в виду, конечно же, масоны. Магницкий знал об их воздействии на общество не понаслышке.
Однако в энциклопедиях о проверке Казанского университета обычно говорится, что Магницкий "решительно реорганизовал университет, насаждая в нем дух обскурантизма и ханжества, преследуя и увольняя наиболее свободомыслящих преподавателей". На мой взгляд, это "филькина грамота", пустые слова. Что значит "свободомыслящий преподаватель"? Что за бред? Никакое "свободомыслие" не входит в учебные инструкции профессора университета. Он должен внятно втолковывать студентам свой предмет. А если вместо лекции по анатомии он пустится рассуждать в духе Маркса о товарно-денежных отношениях, то какого будущего врача он подготовит? Либо ты – специалист, либо – ангажированный болтун, ничего не понимающий в своем предмете. Однако многие у нас, к несчастью, пытались совместить эти две стези. И у них получалось очень плохо. В этом-то и заключалась большая проблема.
Публицист Александр Изгоев уже в эмиграции верно отметит, что почему-то университеты больше готовили революционеров, нежели толковых хирургов и физиков: "Средний массовый интеллигент в России большей частью не любит своего дела и не знает его. Он – плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник и проч. и проч. Его профессия представляет для него нечто случайное, побочное, не заслуживающее уважения. Если он увлечется своей профессией, всецело отдастся ей – его ждут самые жестокие сарказмы со стороны товарищей, как настоящих революционеров, так и фразерствующих бездельников"…
А в 1826 году Магницкого постигла новая опала: был отставлен его покровитель граф Аракчеев, а вслед за ним пострадал и он. Магницкого сослали в Ревель.
Был ли Магницкий обскурантом? Конечно, нет. Он был охранителем, понимавшим пагубность некоторых новомодных течений, которые все были на революционной подкладке. Сначала это вылилось в народничество и убийство императора Александра II. Потом "прекраснодушных" народников в борьбе за "правое дело" сменили "железные люди" – боевики партии социал-революционеров. Они развязали настоящий революционный террор, в результате которого только за два года – с 1905 по 1907 – были убиты более девяти тысяч человек.
Власти реагировали, на мой взгляд, слабо. Столыпинские военно-полевые суды? Это явно неадекватный ответ. То ли дело в Европе! Французские власти потопили в крови Парижскую коммуну. И самое интересное: в Старом Свете их никто всерьез не осуждал.
Василий Витальевич Шульгин говорил, что Николаю II ради спасения России нужно было расстрелять пятьдесят тысяч "февралистов". Но это было сказано уже в эмиграции. Русский человек задним умом крепок. А ведь не надо было ничего выдумывать. Просто взять передовой пример – "демократической" Франции.
А ведь Магницкий как раз и предупреждал о том, что "закулиса" будет все больше и больше набирать силу. Он, бывший член масонской ложи, выступал за преследование масонов. В записке Николаю I излагал план масонов по захвату власти в европейских государствах и установления мирового господства. Орден, писал Магницкий, стремится к "разрушению не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого бы рода они ни были, и даже самых оснований всякого гражданства и образованности... Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов".
И он оказался прав! Большинство членов будущего Временного правительства были масонами. В начале XX века масонство в России забрало такую силу, что уже никого не боялось.
А еще Магницкий заявлял, что центр мирового заговора находится в Лондоне (сейчас – в Вашингтоне). И он осознавал, какую силу приобретет финансовый капитал. И что сила эта будет направлена исключительно на процветание элит. Такие "группы по интересам" как Бильдербергский клуб так просто не появляются. А ведь еще есть Трехсторонняя комиссия, Совет по международным отношениям. Их главная цель – мондиализм и борьба с теми, кто не хочет играть по их правилам.
И при этом всегда нужно помнить о нелинейности российского социального пространства. Это в Европе ветерок революций прошелестел – и затих. А у нас этот самый ветерок превратился во всесокрушающий ураган.
В этом выпуске вы также услышите:
– Изобретатель барон Павел Львович Шиллинг.
audio/mpeg
Двадцать первого октября (по старому стилю) 1844 года скончался Михаил Леонтьевич Магницкий – один из видных государственных деятелей царствования Александра I. В советские времена говорили, да и сейчас говорят, что Магницкий – "обскурант, мракобес", разработавший "целую программу уничтожения науки" в высших учебных заведениях. Хотя есть историки, которые считают, что Магницкий всего лишь предлагал строить народное образование на православии и духовных традициях России и активно выступал против масонской системы образования.И самое интересное: Магницкий подвергся критике со стороны своих же бывших единомышленников. Ведь в молодости он был западником и либералом, а с возрастом стал крайним консерватором. У Уинстона Черчилля есть по этому поводу мудрый афоризм: "Кто в молодости не был радикалом, у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором, у того нет головы".Михаил Леонтьевич родился в семье действительного тайного советника, прокурора Московской синодальной конторы. Правнук автора первого русского учебника по математике, начальника Навигацкой школы Леонтия Филипповича Магницкого, о котором мы рассказывали в одной из наших программ.Магницкий с золотой медалью окончил Благородный пансион при Московском университете, увлекался поэзией и был вполне себе вольтерьянцем. Мемуарист Вигель вспоминал: "Михаил Леонтьевич Магницкий всегда ругался дерзко над общим мнением, дорожа единственно благосклонностью предержащих властей. Это один из чудеснейших феноменов нравственного мира. Как младенцы, которые выходят в свет без рук или без ног, так и он родился совсем без стыда и без совести… Он был воспитан в Московском университетском пансионе, писал изрядно русские стихи и старее двадцати лет оставил Россию... Когда я начал знать его, он был франт, нахальный безбожник и выдавал себя за дуэлиста; но был вежлив, блистателен, отменно приятен".Магницкий поначалу служил в гвардейском Преображенском полку, потом – в Коллегии иностранных дел. Отправлен секретарем посольства в Вену, во время Итальянского похода был прикомандирован к Александру Васильевичу Суворову для ведения переписки, "отправки при нем политических и военных дел". По воспоминаниям дипломата Стурдзы, Магницкий "любил и умел рассказывать о Суворове с оригинальной прелестию, достойной Суворова". В 1800 году он был переведен в посольство в Париже, где прозван "русским львом". Михаил Леонтьевич до глубокой старости пользовался большим успехом у женщин. А Наполеон, по преданию, сказал о нем: "Этот молодой человек далеко пойдет в своем отечестве".Потом Магницкий вернулся в Петербург, служил в МВД, стал близким приятелем и помощником Сперанского. Не без влияния реформатора вступил в известную масонскую ложу "Полярная звезда". По распоряжению Александра I Михаил Леонтьевич провел ревизию Псковской губернии, после чего тамошний губернатор был отстранен за "лихоимство". А еще он занимался в Прибалтике выявлением антиправительственной агентуры. Она существовала и тогда. Причем занималось этим, среди прочих, правительство короля Людовика XVIII в изгнании. А ведь именно император Александр I впоследствии больше всех способствовал его восстановлению на французском престоле...После того, как Магницкий изучил общественно-политическую жизнь западных губерний империи, он подал в 1808 году Александру I записку "Нечто об общем мнении в России и верховной полиции". В ней, в частности, говорилось о необходимости выдвижения русских по происхождению деятелей на ключевые посты. Сейчас в этом почти наверняка усмотрели бы национализм, раз дело касается России, однако Магницкий рассуждал здраво: русские чиновники в тех краях как раз способны стать беспристрастными третейскими судьями. Остзейцы, то есть прибалтийские немцы, не ставили местные народности – латов, эстов – ни во что. Они чувствовали себя полными хозяевами края. Такова вообще немецкая ментальность: они всегда считали себя самой передовой нацией. Вплоть до нынешних времен немцы почитали самих себя за "светочей прогресса и демократии". Конечно, их "демократия" была довольно специфической, но другой они признавать не хотели.После этого с Магницким произошел явственный взлет – он был назначен в 1810 году статс-секретарем департамента законов в Государственном совете.Однако, как это часто бывает в бюрократическом мире, падение Сперанского в марте 1812 года стало и падением Магницкого. Понятная метаморфоза: он же был креатурой реформатора.Мемуарист Свербеев писал: "Имя этого сподвижника Сперанского, разделявшего с ним все труды по образованию министерств и Государственного совета и подвергшегося опале и ссылке в начале 1812 года вместе со своим покровителем, часто встречается в нашей литературе... Когда император Александр, уступая общей ненависти к Сперанскому всего дворянства... сослал его в Пермь, Магницкого отправили в тот же день в Вологду. Ссылка этих двух лиц произвела весьма сильное впечатление на всю Россию".В 1816 году Магницкий, не без помощи графа Аракчеева, был назначен воронежским вице-губернатором. Раскрыл многочисленные злоупотребления бывших властей. Потом он стал симбирским губернатором. Начальство его считало распорядительным и энергичным администратором. В обществе же о Магницком рассказывали другое: "Будучи блестящим светским человеком, весьма остроумным и насмешливым, вдруг делается он жарким фанатиком; ездит по церквам, беседует с духовными лицами, посещает чаще обыкновенного больницы, тюрьмы".Что в этом крамольного, понять сложно. Возможно, Магницкий вызвал "праведный" гнев у части "либерального", скажем так, общества своим заявлением о том, что из библиотек учебных заведений необходимо изъять книги Вольтера и других "вредных" авторов. Хотя еще императрица Екатерина II после начала Великой французской революции распорядилась сжечь уже почти полностью напечатанное собрание сочинений Вольтера. Потому что она поняла, что революция – это прямое следствие идей Вольтера. "В начале было Слово".Кстати, во времена Магницкого и либералов-то никаких не было – разве что по названию. Либералы владели крепостными, поддерживали дворянскую корпорацию и всех недворян считали людьми низшего сорта.В 1819 году Магницкий стал высокопоставленным чиновником министерства народного просвещения. Министр князь Голицын поручил ему в качестве попечителя Казанского учебного округа проверку Казанского университета. Позднее эту ревизию называли не иначе, как "разгром". Хотя, конечно, как ни называй, а безобразий открылось много.Были уволены 11 профессоров. Зато на руководящие посты выдвинуты молодые талантливые ученые, в том числе математик Николай Иванович Лобачевский.Кстати, в списке почетных профессоров Казанского университета Магницкий с удивлением обнаружил фамилию французского епископа Анри Грегуара, главу революционного Конвента. Грегуар первым подал мысль о проведении суда над королем Людовиком XVI. И его почетное профессорство сродни тому, как если бы современная Берлинская академия искусств избрала своим почетным членом Адольфа Гитлера на том основании, что он в юности художествовал.Магницкий говорил, что "мы заимствовали просвещение от земель иностранных, не приспособив его к нашему положению... Россия имеет особенный характер. Следовательно, и просвещение ее должно быть соображено с сими отличительными ее свойствами; ибо, иначе, всякое его противодействие непременно произведет вредное потрясение, сперва нравственное, потом гражданское и наконец политическое". А в поданной Александру I "Записке о народном воспитании" Магницкий прямо говорит об "обширном и давно втайне укоренившемся плане и заговоре". Имелись в виду, конечно же, масоны. Магницкий знал об их воздействии на общество не понаслышке.Однако в энциклопедиях о проверке Казанского университета обычно говорится, что Магницкий "решительно реорганизовал университет, насаждая в нем дух обскурантизма и ханжества, преследуя и увольняя наиболее свободомыслящих преподавателей". На мой взгляд, это "филькина грамота", пустые слова. Что значит "свободомыслящий преподаватель"? Что за бред? Никакое "свободомыслие" не входит в учебные инструкции профессора университета. Он должен внятно втолковывать студентам свой предмет. А если вместо лекции по анатомии он пустится рассуждать в духе Маркса о товарно-денежных отношениях, то какого будущего врача он подготовит? Либо ты – специалист, либо – ангажированный болтун, ничего не понимающий в своем предмете. Однако многие у нас, к несчастью, пытались совместить эти две стези. И у них получалось очень плохо. В этом-то и заключалась большая проблема.Публицист Александр Изгоев уже в эмиграции верно отметит, что почему-то университеты больше готовили революционеров, нежели толковых хирургов и физиков: "Средний массовый интеллигент в России большей частью не любит своего дела и не знает его. Он – плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник и проч. и проч. Его профессия представляет для него нечто случайное, побочное, не заслуживающее уважения. Если он увлечется своей профессией, всецело отдастся ей – его ждут самые жестокие сарказмы со стороны товарищей, как настоящих революционеров, так и фразерствующих бездельников"…А в 1826 году Магницкого постигла новая опала: был отставлен его покровитель граф Аракчеев, а вслед за ним пострадал и он. Магницкого сослали в Ревель.Был ли Магницкий обскурантом? Конечно, нет. Он был охранителем, понимавшим пагубность некоторых новомодных течений, которые все были на революционной подкладке. Сначала это вылилось в народничество и убийство императора Александра II. Потом "прекраснодушных" народников в борьбе за "правое дело" сменили "железные люди" – боевики партии социал-революционеров. Они развязали настоящий революционный террор, в результате которого только за два года – с 1905 по 1907 – были убиты более девяти тысяч человек.Власти реагировали, на мой взгляд, слабо. Столыпинские военно-полевые суды? Это явно неадекватный ответ. То ли дело в Европе! Французские власти потопили в крови Парижскую коммуну. И самое интересное: в Старом Свете их никто всерьез не осуждал.Василий Витальевич Шульгин говорил, что Николаю II ради спасения России нужно было расстрелять пятьдесят тысяч "февралистов". Но это было сказано уже в эмиграции. Русский человек задним умом крепок. А ведь не надо было ничего выдумывать. Просто взять передовой пример – "демократической" Франции.А ведь Магницкий как раз и предупреждал о том, что "закулиса" будет все больше и больше набирать силу. Он, бывший член масонской ложи, выступал за преследование масонов. В записке Николаю I излагал план масонов по захвату власти в европейских государствах и установления мирового господства. Орден, писал Магницкий, стремится к "разрушению не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого бы рода они ни были, и даже самых оснований всякого гражданства и образованности... Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов".И он оказался прав! Большинство членов будущего Временного правительства были масонами. В начале XX века масонство в России забрало такую силу, что уже никого не боялось. Причем многие из "братьев" накануне революции не были представителями титульной нации.А еще Магницкий заявлял, что центр мирового заговора находится в Лондоне (сейчас – в Вашингтоне). И он осознавал, какую силу приобретет финансовый капитал. И что сила эта будет направлена исключительно на процветание элит. Такие "группы по интересам" как Бильдербергский клуб так просто не появляются. А ведь еще есть Трехсторонняя комиссия, Совет по международным отношениям. Их главная цель – мондиализм и борьба с теми, кто не хочет играть по их правилам.И при этом всегда нужно помнить о нелинейности российского социального пространства. Это в Европе ветерок революций прошелестел – и затих. А у нас этот самый ветерок превратился во всесокрушающий ураган.В этом выпуске вы также услышите:– Изобретатель барон Павел Львович Шиллинг.Автор Владимир Бычков, радио SputnikКоротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.
франция
прибалтика
россия
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Новости
ru-RU
https://radiosputnik.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
в эфире, подкасты – радио sputnik, российская летопись, политика, история, николай i, уинстон черчилль, франция, прибалтика, вольтер, бунты, масоны, россия
В эфире, Подкасты – Радио Sputnik, Российская летопись, Политика, история, Николай I, Уинстон Черчилль, Франция, Прибалтика, Вольтер, бунты, масоны, Россия
Двадцать первого октября (по старому стилю) 1844 года скончался Михаил Леонтьевич Магницкий – один из видных государственных деятелей царствования Александра I. В советские времена говорили, да и сейчас говорят, что Магницкий – "обскурант, мракобес", разработавший "целую программу уничтожения науки" в высших учебных заведениях. Хотя есть историки, которые считают, что Магницкий всего лишь предлагал строить народное образование на православии и духовных традициях
России и активно выступал против масонской системы образования.
И самое интересное: Магницкий подвергся критике со стороны своих же бывших единомышленников. Ведь в молодости он был западником и либералом, а с возрастом стал крайним консерватором. У
Уинстона Черчилля есть по этому поводу мудрый афоризм: "Кто в молодости не был радикалом, у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором, у того нет головы".
Михаил Леонтьевич родился в семье действительного тайного советника, прокурора Московской синодальной конторы. Правнук автора первого русского учебника по математике, начальника Навигацкой школы Леонтия Филипповича Магницкого, о котором мы рассказывали в одной из наших программ.
Магницкий с золотой медалью окончил Благородный пансион при Московском университете, увлекался поэзией и был вполне себе вольтерьянцем. Мемуарист Вигель вспоминал: "Михаил Леонтьевич Магницкий всегда ругался дерзко над общим мнением, дорожа единственно благосклонностью предержащих властей. Это один из чудеснейших феноменов нравственного мира. Как младенцы, которые выходят в свет без рук или без ног, так и он родился совсем без стыда и без совести… Он был воспитан в Московском университетском пансионе, писал изрядно русские стихи и старее двадцати лет оставил Россию... Когда я начал знать его, он был франт, нахальный безбожник и выдавал себя за дуэлиста; но был вежлив, блистателен, отменно приятен".
Магницкий поначалу служил в гвардейском Преображенском полку, потом – в Коллегии иностранных дел. Отправлен секретарем посольства в
Вену, во время Итальянского похода был прикомандирован к Александру Васильевичу Суворову для ведения переписки, "отправки при нем политических и военных дел". По воспоминаниям дипломата Стурдзы, Магницкий "любил и умел рассказывать о Суворове с оригинальной прелестию, достойной Суворова". В 1800 году он был переведен в посольство в
Париже, где прозван "русским львом". Михаил Леонтьевич до глубокой старости пользовался большим успехом у женщин. А Наполеон, по преданию, сказал о нем: "Этот молодой человек далеко пойдет в своем отечестве".
Потом Магницкий вернулся в
Петербург, служил в МВД, стал близким приятелем и помощником Сперанского. Не без влияния реформатора вступил в известную масонскую ложу "Полярная звезда". По распоряжению Александра I Михаил Леонтьевич провел ревизию Псковской губернии, после чего тамошний губернатор был отстранен за "лихоимство". А еще он занимался в
Прибалтике выявлением антиправительственной агентуры. Она существовала и тогда. Причем занималось этим, среди прочих, правительство короля Людовика XVIII в изгнании. А ведь именно император
Александр I впоследствии больше всех способствовал его восстановлению на французском престоле...
После того, как Магницкий изучил общественно-политическую жизнь западных губерний империи, он подал в 1808 году Александру I записку "Нечто об общем мнении в России и верховной полиции". В ней, в частности, говорилось о необходимости выдвижения русских по происхождению деятелей на ключевые посты. Сейчас в этом почти наверняка усмотрели бы национализм, раз дело касается России, однако Магницкий рассуждал здраво: русские чиновники в тех краях как раз способны стать беспристрастными третейскими судьями. Остзейцы, то есть прибалтийские немцы, не ставили местные народности – латов, эстов – ни во что. Они чувствовали себя полными хозяевами края. Такова вообще немецкая ментальность: они всегда считали себя самой передовой нацией. Вплоть до нынешних времен немцы почитали самих себя за "светочей прогресса и демократии". Конечно, их "демократия" была довольно специфической, но другой они признавать не хотели.
После этого с Магницким произошел явственный взлет – он был назначен в 1810 году статс-секретарем департамента законов в Государственном совете.
Однако, как это часто бывает в бюрократическом мире, падение Сперанского в марте 1812 года стало и падением Магницкого. Понятная метаморфоза: он же был креатурой реформатора.
Мемуарист Свербеев писал: "Имя этого сподвижника Сперанского, разделявшего с ним все труды по образованию министерств и Государственного совета и подвергшегося опале и ссылке в начале 1812 года вместе со своим покровителем, часто встречается в нашей литературе... Когда император Александр, уступая общей ненависти к Сперанскому всего дворянства... сослал его в
Пермь, Магницкого отправили в тот же день в
Вологду. Ссылка этих двух лиц произвела весьма сильное впечатление на всю Россию".
В 1816 году Магницкий, не без помощи графа Аракчеева, был назначен воронежским вице-губернатором. Раскрыл многочисленные злоупотребления бывших властей. Потом он стал симбирским губернатором. Начальство его считало распорядительным и энергичным администратором. В обществе же о Магницком рассказывали другое: "Будучи блестящим светским человеком, весьма остроумным и насмешливым, вдруг делается он жарким фанатиком; ездит по церквам, беседует с духовными лицами, посещает чаще обыкновенного больницы, тюрьмы".
Что в этом крамольного, понять сложно. Возможно, Магницкий вызвал "праведный" гнев у части "либерального", скажем так, общества своим заявлением о том, что из библиотек учебных заведений необходимо изъять книги
Вольтера и других "вредных" авторов. Хотя еще императрица
Екатерина II после начала Великой французской революции распорядилась сжечь уже почти полностью напечатанное собрание сочинений Вольтера. Потому что она поняла, что революция – это прямое следствие идей Вольтера. "В начале было Слово".
Кстати, во времена Магницкого и либералов-то никаких не было – разве что по названию. Либералы владели крепостными, поддерживали дворянскую корпорацию и всех недворян считали людьми низшего сорта.
В 1819 году Магницкий стал высокопоставленным чиновником министерства народного просвещения. Министр князь Голицын поручил ему в качестве попечителя Казанского учебного округа проверку Казанского университета. Позднее эту ревизию называли не иначе, как "разгром". Хотя, конечно, как ни называй, а безобразий открылось много.
Были уволены 11 профессоров. Зато на руководящие посты выдвинуты молодые талантливые ученые, в том числе математик Николай Иванович Лобачевский.
Кстати, в списке почетных профессоров Казанского университета Магницкий с удивлением обнаружил фамилию французского епископа Анри Грегуара, главу революционного Конвента. Грегуар первым подал мысль о проведении суда над королем Людовиком XVI. И его почетное профессорство сродни тому, как если бы современная Берлинская академия искусств избрала своим почетным членом
Адольфа Гитлера на том основании, что он в юности художествовал.
Магницкий говорил, что "мы заимствовали просвещение от земель иностранных, не приспособив его к нашему положению... Россия имеет особенный характер. Следовательно, и просвещение ее должно быть соображено с сими отличительными ее свойствами; ибо, иначе, всякое его противодействие непременно произведет вредное потрясение, сперва нравственное, потом гражданское и наконец политическое". А в поданной Александру I "Записке о народном воспитании" Магницкий прямо говорит об "обширном и давно втайне укоренившемся плане и заговоре". Имелись в виду, конечно же, масоны. Магницкий знал об их воздействии на общество не понаслышке.
Однако в энциклопедиях о проверке Казанского университета обычно говорится, что Магницкий "решительно реорганизовал университет, насаждая в нем дух обскурантизма и ханжества, преследуя и увольняя наиболее свободомыслящих преподавателей". На мой взгляд, это "филькина грамота", пустые слова. Что значит "свободомыслящий преподаватель"? Что за бред? Никакое "свободомыслие" не входит в учебные инструкции профессора университета. Он должен внятно втолковывать студентам свой предмет. А если вместо лекции по анатомии он пустится рассуждать в духе Маркса о товарно-денежных отношениях, то какого будущего врача он подготовит? Либо ты – специалист, либо – ангажированный болтун, ничего не понимающий в своем предмете. Однако многие у нас, к несчастью, пытались совместить эти две стези. И у них получалось очень плохо. В этом-то и заключалась большая проблема.
Публицист Александр Изгоев уже в эмиграции верно отметит, что почему-то университеты больше готовили революционеров, нежели толковых хирургов и физиков: "Средний массовый интеллигент в России большей частью не любит своего дела и не знает его. Он – плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник и проч. и проч. Его профессия представляет для него нечто случайное, побочное, не заслуживающее уважения. Если он увлечется своей профессией, всецело отдастся ей – его ждут самые жестокие сарказмы со стороны товарищей, как настоящих революционеров, так и фразерствующих бездельников"…
А в 1826 году Магницкого постигла новая опала: был отставлен его покровитель граф Аракчеев, а вслед за ним пострадал и он. Магницкого сослали в Ревель.
Был ли Магницкий обскурантом? Конечно, нет. Он был охранителем, понимавшим пагубность некоторых новомодных течений, которые все были на революционной подкладке. Сначала это вылилось в народничество и убийство императора Александра II. Потом "прекраснодушных" народников в борьбе за "правое дело" сменили "железные люди" – боевики партии социал-революционеров. Они развязали настоящий революционный террор, в результате которого только за два года – с 1905 по 1907 – были убиты более девяти тысяч человек.
Власти реагировали, на мой взгляд, слабо. Столыпинские военно-полевые суды? Это явно неадекватный ответ. То ли дело в
Европе! Французские власти потопили в крови Парижскую коммуну. И самое интересное: в Старом Свете их никто всерьез не осуждал.
Василий Витальевич Шульгин говорил, что Николаю II ради спасения России нужно было расстрелять пятьдесят тысяч "февралистов". Но это было сказано уже в эмиграции. Русский человек задним умом крепок. А ведь не надо было ничего выдумывать. Просто взять передовой пример – "демократической"
Франции.
А ведь Магницкий как раз и предупреждал о том, что "закулиса" будет все больше и больше набирать силу. Он, бывший член масонской ложи, выступал за преследование масонов. В записке Николаю I излагал план масонов по захвату власти в европейских государствах и установления мирового господства. Орден, писал Магницкий, стремится к "разрушению не только алтарей и тронов, но и всех правительств, какого бы рода они ни были, и даже самых оснований всякого гражданства и образованности... Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов".
И он оказался прав! Большинство членов будущего Временного правительства были масонами. В начале XX века масонство в России забрало такую силу, что уже никого не боялось. Причем многие из "братьев" накануне революции не были представителями титульной нации.
А еще Магницкий заявлял, что центр мирового заговора находится в
Лондоне (сейчас – в
Вашингтоне). И он осознавал, какую силу приобретет финансовый капитал. И что сила эта будет направлена исключительно на процветание элит. Такие "группы по интересам" как Бильдербергский клуб так просто не появляются. А ведь еще есть Трехсторонняя комиссия, Совет по международным отношениям. Их главная цель – мондиализм и борьба с теми, кто не хочет играть по их правилам.
И при этом всегда нужно помнить о нелинейности российского социального пространства. Это в Европе ветерок революций прошелестел – и затих. А у нас этот самый ветерок превратился во всесокрушающий ураган.
В этом выпуске вы также услышите:
– Изобретатель барон Павел Львович Шиллинг.
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале. 
