Хрущев в Манеже и "кузькина мать"

C визита Хрущева в Манеж в СССР началась кампания против формализма и абстракционизма. Однако, вопреки сообщениям в западной прессе, он не срывал картин со стен. И это не первый разнос, устроенный Никитой Сергеевичем творческой интеллигенции.

В этот день, …лет назад

Первого декабря 1962 года Никита Сергеевич Хрущев посетил выставку в Манеже, посвященную 30-летию Московского отделения Союза художников. Он обошел зал три раза. И видно было, что Хрущев начал, что называется, закипать. По поводу картин сыпались его короткие реплики: "дерьмо", "мазня". А потом обрушился на художников: "Такое "творчество" чуждо нашему народу, он отвергает его. Люди именуют себя художниками, а сами создают "картины", что не поймешь, нарисованы ли они рукой человека или хвостом осла. Мой внук и то лучше нарисует! Вы что – мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать?"

Потом, успокоившись, Хрущев пустился в рассуждения: очень общо и непонятно. Я вам это говорю как Председатель Совета Министров: все это не нужно советскому народу... Запретить! Прекратить это безобразие! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!

© РИА Новости

Перейти в медиабанк

Хрущев после выступления в ООН

Кстати, Никита Сергеевич уже тогда превратился в фольклорный персонаж, а поэтому ему приписывали и множество небылиц. Ну, скажем, про ботинок. Хотя на самом деле такого не было. Инцидент будто бы произошел 12 октября 1960 года на 15-й сессии Генассамблеи ООН. Рассказывали, что якобы во время выступления Хрущев стал стучать ботинком по трибуне. Детали этого эпатажного поступка расходятся, но не меняют главной сути. Ботинок Хрущева, благодаря фотомонтажу, вырос до фантастических размеров башмака Гулливера в стране Лилипутии и стал субъектом истории, таким же, как треуголка Наполеона, сигара Черчилля или трубка Сталина.

Да и "кузькину мать" тоже намеренно раздули. Хрущев употребил выражение "Мы вам покажем кузькину мать" летом 1959 года в Сокольниках во время Американской национальной выставки, когда он ввязался в довольно резкие дебаты с тогдашним вице-президентом США Ричардом Никсоном. Переводчик перевел это выражение как "мать Кузьмы". Впрочем, американцы как-то все-таки поняли, что "мать Кузьмы" – это серьезная угроза. Говорят, что потом Хрущев внушал своему переводчику: "Ты объясни американцам, что "кузькина мать" – это значит показать то, чего они никогда не видели".

© AP Photo

Никита Хрущев и Ричард Никсон во время "кухонных дебатов" в Сокольниках. 1959 год

А с визита Никиты Сергеевича в Манеж в Советском Союзе началась кампания против формализма и абстракционизма. Хотя, следует все-таки отметить, впоследствии многие искусствоведы говорили об этой выставке, что на ней было представлено много первоклассных работ, но вот шедевры как-то не попадались.

Никита Сергеевич повторно посетил Манеж, и поговорил с теми же художниками, работы которых ранее разнес. По воспоминаниям, Хрущев с ними долго общался, страсти улеглись. Он вообще был отходчив. И, вопреки сообщениям в западной прессе, не срывал картин со стен.

И это не первый разнос, устроенный Хрущевым творческой интеллигенции. Часто вспоминают встречу Никиты Сергеевича с писателями на правительственной даче в Подмосковье 19 мая 1957 года. Рассказы очевидцев несколько разнятся. Скажем, писатель Владимир Тендряков описывал эту встречу с чужих слов. Он рассказывал так:

© РИА Новости / Раскин Семён

Перейти в медиабанк

Беседа Хрущева и Шагинян

Хрущев во время обеда, что называется, стремительно заложил за воротник и... покатил "вдоль по Питерской" со всей русской удалью.

Сначала он просто перебивал выступавших и острил так, что, кажется, даже краснел вечно бледный до зелени, привыкший ко всему Молотов.

Затем Хрущев огрел мимоходом Мариэтту Шагинян. Никто и не запомнил, за что именно. Просто в ответ на какое-то ее случайное замечание он крикнул в лицо престарелой писательнице: "А хлеб и сало русское едите!" Та строптиво оскорбилась: "Я не привыкла, чтоб меня попрекали куском хлеба!" И демонстративно покинула гостеприимный стол…

А тем временем Хрущев, что называется, закусил удила. Накинулся на безобидный альманах "Литературная Москва" и сказал:

"Лакировщики не такие уж плохие ребята... Но мы не станем цацкаться с теми, кто нам исподтишка пакостит!"

© РИА Новости

Перейти в медиабанк

Тут же походя досталось Маргарите Алигер, которая вместе с другими участвовала в выпуске альманаха.

– Вы идеологический диверсант! Отрыжка капиталистического Запада!..

– Никита Сергеевич, что вы говорите?.. Я же коммунистка, член партии...

– Лжете! Не верю таким коммунистам!

Алигер стояла, вытянувшись, и уже не пыталась возражать.

Через несколько дней по Москве разнесся слух, что поведение Никиты Сергеевича на встрече с писателями осуждается даже в его ближайшем кругу. Хрущев потом оправдывался: "Говорят, что я не проявил рыцарства к Алигер, напал на слабую женщину. Верно, я не воспитан в рыцарском духе... Каплан тоже была слабая женщина, но она стреляла в Ленина".

Вот так, походя, Хрущев поставил себя в один ряд с Ильичом. Хотя оно и понятно: Ленин – эталон, на который равнялись все партийцы. Интересно, убирая Сталина из Мавзолея, для кого Никита Сергеевич готовил место рядом с вождем мирового пролетариата?

Автор Владимир Бычков, радио Sputnik

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.