Великой эпохе нужны великие люди: бравый солдат Швейк

Если говорить о Швейке серьезно, то многие считают произведение Гашека первым антивоенным романом, предвосхищающим "На западном фронте без перемен" Ремарка и "Прощай, оружие" Хемингуэя. О Гашеке и его Швейке – наш сегодняшний рассказ на радио Sputnik.

В этот день, …лет назад

Третьего января 1923 года скончался чешский писатель-сатирик Ярослав Гашек, автор романа "Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны".

Уже в предисловии писатель возносит своего героя почти до заоблачных высот: "Великой эпохе нужны великие люди. Но на свете существуют и непризнанные, скромные герои, не завоевавшие себе славы Наполеона. История ничего не говорит о них. Но при внимательном анализе их слава затмила бы даже славу Александра Македонского".

А начинаются похождения Швейка с сумасшедшего дома, где военные психиатры задавали ему "простые" вопросы: радий тяжелее олова? Вы верите в конец света? Сколько будет, если умножить двенадцать тысяч восемьсот девяносто семь на тринадцать тысяч восемьсот шестьдесят три? На что бравый солдат загадал врачам свою загадку: стоит четырехэтажный дом, в каждом этаже по восьми окон, на крыше – два слуховых окна и две трубы, в каждом этаже по два квартиранта. А теперь скажите, господа, в каком году умерла у швейцара его бабушка?

Врачи многозначительно переглянулись. И после ухода Швейка пришли к единодушному выводу: круглый идиот.

А если говорить о Швейке серьезно, то многие литературные критики считают произведение Ярослава Гашека первым антивоенным романом, предвосхищающим "На западном фронте без перемен" Ремарка, "Смерть героя" Олдингтона и "Прощай, оружие" Хемингуэя.

Швейк синонимичен окружающему его миру, миру глупости, пошлости и ханжества, поэтому до конца очень трудно понять, идиот ли он на самом деле или нет. Уже самый первый диалог бравого солдата ставит этот вопрос:

"– Убили, значит, Фердинанда-то нашего, – сказала Швейку его служанка.

Швейк несколько лет тому назад, после того как медицинская комиссия признала его идиотом, ушел с военной службы и теперь промышлял продажей собак – безобразных ублюдков, которым он сочинял фальшивые родословные.

– Какого Фердинанда, пани Мюллерова? – спросил Швейк... – Я знаю двух Фердинандов. Один служит у фармацевта Пруши. Как-то раз по ошибке он выпил у него бутылку жидкости для ращения волос; а еще есть Фердинанд Кокошка, тот, что собирает собачье дерьмо. Обоих ни чуточки не жалко".

CC BY 4.0 / JacobOdessa /

Мини-скульптура бравому солдату Швейку на фасаде пивной в Одессе, Украина

Швейк, конечно же, вырос из народного фольклора, мифа. И у Швейка есть прототипы из жизни – знакомые Гашека по войне: ефрейтор Йозеф Швейк и Франтишек Страшлипка, денщик реального поручика Лукаша, ротного командира Гашека во время Первой мировой войны. У этого Страшлипки были заготовлены на все случаи жизни длинные и занудные рассказы. Своих однополчан он ими доводил до исступления. Только денщик начинал, как те уже кричали: "Довольно, довольно!"

А своего непосредственного командира в годы Первой мировой войны Мехалека Гашек вывел в образе подпоручика Дуба, откровенного дурака: "Вы меня еще не знаете, но когда вы меня узнаете, то заплачете!"

И фельдкурат Отто Кац тоже существовал на самом деле. Прочитав роман Гашека, он поначалу обиделся на своего приятеля. Однако все кончилось миром: они встретились в трактире и так "хорошо" посидели, что в конце пирушки пьяный Кац заорал на все заведение: "А вы знаете, кто такой фельдкурат Отто Кац? Это же я!"

И у полковника Циллергута тоже были реальные прототипы в армии Австро-Венгрии, даже чересчур много, иначе они бы так быстро и бездарно не проиграли Первую мировую войну, которая привела к распаду империи:

© РИА Новости / И. Кропивницкий

Перейти в медиабанк

Дмитрий Шевцов в роли Швейка в оперетте "Мой бравый солдат", поставленной Киевским театром музыкальной комедии

"Полковник Фридрих Краус фон Циллергут (Циллергут – название деревушки в Зальцбурге, которую предки полковника пропили еще в восемнадцатом столетии) был редкостный болван. Рассказывая о самых обыденных вещах, он всегда спрашивал, все ли его хорошо поняли, хотя дело шло о примитивнейших понятиях, например: "Вот это, господа, окно. Да вы знаете, что такое окно?" Или: "Дорога, по обеим сторонам которой тянутся канавы, называется шоссе. Да-с, господа. Знаете ли вы, что такое канава? Канава – это выкопанное значительным числом рабочих углубление. Да-с. Копают канавы при помощи кирок. Известно ли вам, что такое кирка?""...

Кайзер Вильгельм II однажды спросил у своего начальника Генерального штаба Мольтке: румынское войско в качестве союзника или врага – это подарок или наказание? Что лучше: если румыны окажутся на нашей или на вражеской стороне?

Мольтке ответил по-военному прямо: "Нам все равно, на чьей стороне вступит в войну Румыния. Если на нашей, потребуются 10 дивизий, чтобы спасти ее от разгрома. Если против, понадобятся те же самые 10 дивизий, чтобы ее разгромить".

Почти тоже самое можно было сказать и об Австро-Венгрии...

© РИА Новости

Перейти в медиабанк

Германский император и король Пруссии Вильгельм II среди служащих охраны императорского поезда

Ярослав Гашек признался как-то, что полностью не читал свои "Похождения бравого солдата Швейка". Еще бы! Большую часть своих произведений он писал урывками в трактирах. Между скандалами и драками. В пражской полиции на него были составлены десятки протоколов. А еще Гашек любил похвастаться своими "подвигами" в количестве выпитого. Часто привирал – он вообще был мастером розыгрышей. Например, работая редактором журнала "Мир животных", Гашек рассказывал своим читателям о только что открытых новых видах: шестнадцатикрылой мухе, которая обмахивается крыльями, как веером, о ящере идиотозавре и домашних вурдалаках. Да и название его статей были сенсационны: "Шантажирование с помощью почтовых голубей", "Исторические надписи на надгробиях собак", "Китайские певчие мыши". А еще он создал свою политическую партию, заседания которой проходили, конечно же, в трактире.

Ярослав Гашек умер от паралича сердца, не дожив даже до сорока лет. Когда друзьям писателя сообщили о его смерти, те решили, что это очередной розыгрыш пана Ярослава, новогодняя шутка.

Сейчас это может показаться странным, но сразу после смерти Гашека чешский издатель Шольц громогласно заявил: через десять лет новому поколению содержание романа о Швейке будет уже неясным, и едва ли найдутся для него читатели…

Автор Владимир Бычков, радио Sputnik

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.