https://radiosputnik.ru/20220109/1767017528.html
Первая русская женщина-дипломат
Первая русская женщина-дипломат - Радио Sputnik, 09.01.2022
Первая русская женщина-дипломат
Княгиня Ливен за весь 45-летний стаж своей шпионской деятельности не допустила ни единого промаха, и Петербург всегда получал от нее ценную информацию. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
2022-01-09T08:33
2022-01-09T08:33
2022-01-09T09:16
в эфире
подкасты – радио sputnik
российская летопись
история
санкт-петербург
париж
лондон
франция
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e6/01/09/1767018875_0:0:3332:1875_1920x0_80_0_0_9ea9e17cdd31bad456357bfe38c7e1ac.jpg
Первая русская женщина-дипломат
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Княгиня Ливен за весь 45-летний стаж своей шпионской деятельности не допустила ни единого промаха, и Петербург всегда получал от нее ценную информацию. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
В январе 1857 года скончалась княгиня Дарья Христофоровна Ливен, которая вошла в историю как "первая русская женщина-дипломат". Тайный агент русского правительства в Лондоне и Париже, светская львица. Сестра начальника III отделения графа Александра Христофоровича Бенкендорфа, воспитывалась при дворе супруги Павла I – Марии Федоровны.
Императрица к ней очень благоволила и даже выступила в необычной для себя роли свахи. И первый блин оказался комом: ей показалось, что красавице Дарье вполне подойдет набирающий силу граф Аракчеев. Та чуть не упала в обморок от такого выбора. В итоге императрица подыскала ей другого жениха, тоже любимца Павла I, генерала Христофора Андреевича Ливена, начальника императорской военно-походной канцелярии, совсем недавно пожалованного титулом графа.
И уже с самого начала супружеской жизни Дарья Христофоровна повела себя, мягко скажем, легкомысленно. Пока муж пропадал на военной службе, она полностью отдалась петербургской светской жизни, веселой и беззаботной. Красавица напропалую флиртовала и заводила многочисленные романы, в частности, с цесаревичем Константином Павловичем, князем Петром Петровичем Долгоруковым – генерал-адъютантом, любимцем Александра I.
В 1810 году император сделал из генерал-адъютанта графа Ливена дипломата – назначил его послом в Берлин. И в разговоре с Ливеном он со значением заметил: "Надеюсь, что Ваша супруга будет Вам надежной помощницей". Для Дарьи Христофоровны это была не слишком радостная новость: после блестящего Петербурга оказаться в захолустно-бюргерском Берлине. Но она сумела исправить и это – открыла у себя в доме литературно-политический салон. В него, как мотыльки на огонь, слетались к красавице Ливен немецкие государственные мужи и дипломаты, аккредитованные при прусском дворе. Именно в этом салоне Дарья Христофоровна и сделала свои первые шаги в разведке. Понятно, что в разговорах с хорошенькой женщиной языки мужчин часто развязываются больше чем нужно. А тут еще красавица делала такие двусмысленные намеки, что самые что ни на есть хитрые расдипломаты начинали выбалтывать самые сокровенные государственные тайны. Так, Ливен узнала от них, что Наполеон готовит поход на Россию и с этой целью ведет секретные переговоры с Пруссией и Австрией. Об этом немедленно было сообщено в Петербург.
Позднее, в 1814-1815 годах на Венском конгрессе, дабы склонить в пользу России Австрию, ее министра иностранных дел Клеменса фон Меттерниха наш глава МИД граф Нессельроде как бы "случайно" познакомил с Дарьей Ливен. Их романтические отношения длились долго. С Меттернихом, который позднее станет канцлером, она поддерживала самую тесную связь и состояла в многолетней переписке. В письмах канцлера, помимо любовных воздыханий, содержалась важная информация о политических интригах в Европе и тайной дипломатии.
Добываемые Ливен сведения и умение вести тонкую дипломатическую игру высоко ценились. Не занимавшая никакого поста, она, тем не менее, была включена Александром I в состав официальной русской делегации на Аахенском конгрессе Священного союза 1818 года.
Долгие годы Христофор Ливен был послом в Лондоне – с 1812 по 1834 годы. По воспоминаниям, Дарья Христофоровна по своему влиянию нисколько не уступала супругу. Она помогала ему сочинять депеши, которые посылались в Россию. Ее даже называли подлинным русским послом в Англии. А получить приглашение в лондонский салон "дипломатической Сивиллы", как Ливен называли, считалось большой честью. Здесь всегда толпилась высшая английская знать, министры, европейские дипломаты. Это было место неофициальных встреч политиков Туманного Альбиона и других стран Европы. В салоне Ливен часто бывали: герцог Веллингтон, британский премьер граф Ливерпуль, министры виконт Каслри, граф Абердин, посол Франции Талейран. Джордж Каннинг, премьер-министр Великобритании, был любовником Дарьи Ливен. Позднее британский историк Г. Темперлей напишет о ней, что "никогда еще иностранка не получала столько сведений об английском обществе из первых рук и не обладала в нем бoльшим влиянием". А сама красавица признавалась: "Политику я люблю гораздо больше, чем солнце".
Причем, Дарья Ливен посылала свои секретные донесения не только в Россию, но и своему любовнику Меттерниху – через секретаря австрийского посольства в Лондоне Нойманна – в четырех конвертах, вложенных друг в друга. Верхний был адресован самому Нойманну. Второй, лежащий внутри, был с тем же адресом и запиской: "Нет нужды объяснять вложенное, мой дорогой друг!" Это был пароль. Третий конверт адресовался человеку по имени Флорет. Под псевдонимом "Цветочник" скрывался сам Меттерних. А внутри находился четвертый конверт, без адреса, содержавший уже само послание. Дарья Ливен писала донесения левой рукой и с нарочитыми грамматическими ошибками. И эта переписка с Меттернихом, конечно же, шла под контролем Петербурга: Александр I и министр иностранных дел Нессельроде задавали переписке Ливен с канцлером Австрии нужное направление.
Эти же годы памятны еще и тем, что Россия и Англия из традиционных соперников неожиданно превратились в союзников, правда, ненадолго. Говорили, что именно Дарья Ливен убедила своего любовника – британского премьер-министра Каннинга поддержать Россию в освободительной войне греков против Турции, что привело к образованию независимой Греции. И другой любовник Ливен, другой британский премьер – граф Чарльз Грей, тоже по каким-то причинам вдруг оказался сторонником сближения с Россией. Видимо, потому что утверждал, что является потомком князя Рюрика. В честь этого Грея назван популярный чай с бергамотом – "Эрл Грей".
В числе постоянных посетителей салона Ливен был и принц Уэльский – будущий король Великобритании Георг IV. В его опочивальне висел портрет Дарьи Ливен кисти придворного живописца Томаса Лоуренса. Когда в 1819 году у четы Ливен родился сын, названный Георгием в честь наследного принца, то он стал крестным отцом и не уставал прилюдно повторять, как ребенок похож на него. Хотя сведущие люди называли младенца Георгия не иначе как "Сыном конгресса", намекая на то, что настоящим его отцом был князь Меттерних.
Да и сам муж Дарьи Ливен был не слишком уверен в том, что является отцом всех своих многочисленных детей. В Лондоне в те времена даже ходила шутка: "В мире нет ничего такого, о чем нельзя было бы договориться, включая ночь с мадам Ливен".
Маркиз Астольф де Кюстин в своем пасквиле "Россия в 1839 году", тем не менее, сделает верное наблюдение: "В России существует целая сеть женской дипломатии, и Европа, быть может, недооценивает этот особый способ влиять на политику. Благодаря своей армии двойных агентов, политических амазонок, чье оружие – тонкий мужской ум и коварные женские речи, русский двор собирает сведения, получает донесения и предупреждения, которые в случае огласки пролили бы свет на множество тайн, разъяснили бы многие противоречия, обнаружили бы много низостей".
Тут даже и не возразишь. Но, с другой стороны, "политика в белых перчатках" – это фантастика.
Дарья Христофоровна дружила с будущей королевой Великобритании Викторией. И есть сведения, что она узнала королевскую тайну, которая могла иметь огромные политические последствия: Виктория якобы не является дочерью герцога Эдуарда Августа Кентского, сына английского короля Георга III. А если это так, то Виктория не имела прав на британский престол. И, следовательно, все последующие британские монархи, включая нынешнюю королеву Елизавету II, тоже не имеют никаких прав на трон. По некоторым данным, герцог Кентский был бесплоден. И у предков его самого и его жены не было больных гемофилией. А вот дети Виктории были носителями этой болезни. Зато гемофилией был болен Джон Конрой, любовник герцогини Кентской. Так ли это? Трудно сказать. Пока никаких неопровержимых доказательств ни "за", ни "против" никто не предоставил. Но сам факт появления этой скандальной версии, думается, весьма неприятен как для британской королевской семьи, так и для политиков и простых жителей Туманного Альбиона.
После смерти мужа в 1838 году светлейшая княгиня Ливен (муж ее еще в 1826 году получил титул светлейшего за успехи на дипломатической службе) осела в Париже, где ее салон был одним из самых известных и посещаемых и с упехом соперничал с собраниями у мадам Рекамье. Что не удивительно. По воспоминаниям, 50-летней княгине Ливен никто не давал больше 35-ти. Завсегдатаями салона княгини Ливен, который в шутку называли "дозорной вышкой Европы", были Оноре де Бальзак, Франсуа-Рене Шатобриан, Теофиль Готье, Альфред де Мюссе, Франсуа Гизо, иностранные дипломаты.
Французский политик граф Луи-Матьё Моле говорил, что собрание княгини Ливен – это место сбора всех действующих честолюбцев, а беседы на политические темы – любимое занятие княгини. Парижские газеты писали, что "русское правительство потому позволило княгине Ливен обосноваться в Париже, что она тайно собирает для него сведения, и что в ее парижской гостиной, как в любом петербургском салоне, всякий вечер можно застать, по меньшей мере, двух шпионов". Смелое утверждение! Впрочем, известно, что за салоном Ливен тайно следили французские спецслужбы. Но лишь следили – уж слишком влиятельные люди посещали салон княгини.
Историк князь Петр Владимирович Долгоруков, воочию наблюдавший за блистательной Ливен, говорил, что она "снабжена была от природы хитростью непомерной; сметливая, ловкая, вкрадчивая, искательная, никто лучше ее не умел влезть в чью-либо душу; в искусстве интриговать она не уступала самому Талейрану".
Многие годы Дарью Ливен связывали романтические отношения с французским премьер-министром Франсуа Гизо, благодаря чему княгиня Ливен смогла во время Крымской войны стать негласным посредником между враждующими сторонами. А ценная развединформация, полученная ею о разногласиях между Британией и Францией, позволила российской делегации на Парижской мирной конференции подписать выгодные условия выхода из Крымской войны.
Дарья Ливен, подводя итог ее бурной деятельности, сумела сделать почти невозможное – стать близким другом и конфидентом руководителей трех сверхдержав XIX века: Великобритании, Франции и Австрии. И за весь свой 45-летний стаж шпионской деятельности княгиня не допустила ни единого промаха, а Петербург всегда получал от нее ценную информацию.
Позднее председатель Комитета министров граф П.А. Валуев сделает очень верное замечание: наука жизни (и политики!) заключается в том, чтобы никогда не забывать непрочности факта и вечности принципа.
В этом выпуске вы также услышите:
– Франц Лефорт и "гросс политик".
– Три раздела Речи Посполитой.
audio/mpeg
Первая русская женщина-дипломат
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik
Княгиня Ливен за весь 45-летний стаж своей шпионской деятельности не допустила ни единого промаха, и Петербург всегда получал от нее ценную информацию. Об этом в программе радио Sputnik "Российская летопись" расскажет ее автор и ведущий Владимир Бычков.
В январе 1857 года скончалась княгиня Дарья Христофоровна Ливен, которая вошла в историю как "первая русская женщина-дипломат". Тайный агент русского правительства в Лондоне и Париже, светская львица. Сестра начальника III отделения графа Александра Христофоровича Бенкендорфа, воспитывалась при дворе супруги Павла I – Марии Федоровны.
Императрица к ней очень благоволила и даже выступила в необычной для себя роли свахи. И первый блин оказался комом: ей показалось, что красавице Дарье вполне подойдет набирающий силу граф Аракчеев. Та чуть не упала в обморок от такого выбора. В итоге императрица подыскала ей другого жениха, тоже любимца Павла I, генерала Христофора Андреевича Ливена, начальника императорской военно-походной канцелярии, совсем недавно пожалованного титулом графа.
И уже с самого начала супружеской жизни Дарья Христофоровна повела себя, мягко скажем, легкомысленно. Пока муж пропадал на военной службе, она полностью отдалась петербургской светской жизни, веселой и беззаботной. Красавица напропалую флиртовала и заводила многочисленные романы, в частности, с цесаревичем Константином Павловичем, князем Петром Петровичем Долгоруковым – генерал-адъютантом, любимцем Александра I.
В 1810 году император сделал из генерал-адъютанта графа Ливена дипломата – назначил его послом в Берлин. И в разговоре с Ливеном он со значением заметил: "Надеюсь, что Ваша супруга будет Вам надежной помощницей". Для Дарьи Христофоровны это была не слишком радостная новость: после блестящего Петербурга оказаться в захолустно-бюргерском Берлине. Но она сумела исправить и это – открыла у себя в доме литературно-политический салон. В него, как мотыльки на огонь, слетались к красавице Ливен немецкие государственные мужи и дипломаты, аккредитованные при прусском дворе. Именно в этом салоне Дарья Христофоровна и сделала свои первые шаги в разведке. Понятно, что в разговорах с хорошенькой женщиной языки мужчин часто развязываются больше чем нужно. А тут еще красавица делала такие двусмысленные намеки, что самые что ни на есть хитрые расдипломаты начинали выбалтывать самые сокровенные государственные тайны. Так, Ливен узнала от них, что Наполеон готовит поход на Россию и с этой целью ведет секретные переговоры с Пруссией и Австрией. Об этом немедленно было сообщено в Петербург.
Позднее, в 1814-1815 годах на Венском конгрессе, дабы склонить в пользу России Австрию, ее министра иностранных дел Клеменса фон Меттерниха наш глава МИД граф Нессельроде как бы "случайно" познакомил с Дарьей Ливен. Их романтические отношения длились долго. С Меттернихом, который позднее станет канцлером, она поддерживала самую тесную связь и состояла в многолетней переписке. В письмах канцлера, помимо любовных воздыханий, содержалась важная информация о политических интригах в Европе и тайной дипломатии.
Добываемые Ливен сведения и умение вести тонкую дипломатическую игру высоко ценились. Не занимавшая никакого поста, она, тем не менее, была включена Александром I в состав официальной русской делегации на Аахенском конгрессе Священного союза 1818 года.
Долгие годы Христофор Ливен был послом в Лондоне – с 1812 по 1834 годы. По воспоминаниям, Дарья Христофоровна по своему влиянию нисколько не уступала супругу. Она помогала ему сочинять депеши, которые посылались в Россию. Ее даже называли подлинным русским послом в Англии. А получить приглашение в лондонский салон "дипломатической Сивиллы", как Ливен называли, считалось большой честью. Здесь всегда толпилась высшая английская знать, министры, европейские дипломаты. Это было место неофициальных встреч политиков Туманного Альбиона и других стран Европы. В салоне Ливен часто бывали: герцог Веллингтон, британский премьер граф Ливерпуль, министры виконт Каслри, граф Абердин, посол Франции Талейран. Джордж Каннинг, премьер-министр Великобритании, был любовником Дарьи Ливен. Позднее британский историк Г. Темперлей напишет о ней, что "никогда еще иностранка не получала столько сведений об английском обществе из первых рук и не обладала в нем бoльшим влиянием". А сама красавица признавалась: "Политику я люблю гораздо больше, чем солнце".
Причем, Дарья Ливен посылала свои секретные донесения не только в Россию, но и своему любовнику Меттерниху – через секретаря австрийского посольства в Лондоне Нойманна – в четырех конвертах, вложенных друг в друга. Верхний был адресован самому Нойманну. Второй, лежащий внутри, был с тем же адресом и запиской: "Нет нужды объяснять вложенное, мой дорогой друг!" Это был пароль. Третий конверт адресовался человеку по имени Флорет. Под псевдонимом "Цветочник" скрывался сам Меттерних. А внутри находился четвертый конверт, без адреса, содержавший уже само послание. Дарья Ливен писала донесения левой рукой и с нарочитыми грамматическими ошибками. И эта переписка с Меттернихом, конечно же, шла под контролем Петербурга: Александр I и министр иностранных дел Нессельроде задавали переписке Ливен с канцлером Австрии нужное направление.
Эти же годы памятны еще и тем, что Россия и Англия из традиционных соперников неожиданно превратились в союзников, правда, ненадолго. Говорили, что именно Дарья Ливен убедила своего любовника – британского премьер-министра Каннинга поддержать Россию в освободительной войне греков против Турции, что привело к образованию независимой Греции. И другой любовник Ливен, другой британский премьер – граф Чарльз Грей, тоже по каким-то причинам вдруг оказался сторонником сближения с Россией. Видимо, потому что утверждал, что является потомком князя Рюрика. В честь этого Грея назван популярный чай с бергамотом – "Эрл Грей".
В числе постоянных посетителей салона Ливен был и принц Уэльский – будущий король Великобритании Георг IV. В его опочивальне висел портрет Дарьи Ливен кисти придворного живописца Томаса Лоуренса. Когда в 1819 году у четы Ливен родился сын, названный Георгием в честь наследного принца, то он стал крестным отцом и не уставал прилюдно повторять, как ребенок похож на него. Хотя сведущие люди называли младенца Георгия не иначе как "Сыном конгресса", намекая на то, что настоящим его отцом был князь Меттерних.
Да и сам муж Дарьи Ливен был не слишком уверен в том, что является отцом всех своих многочисленных детей. В Лондоне в те времена даже ходила шутка: "В мире нет ничего такого, о чем нельзя было бы договориться, включая ночь с мадам Ливен".
Маркиз Астольф де Кюстин в своем пасквиле "Россия в 1839 году", тем не менее, сделает верное наблюдение: "В России существует целая сеть женской дипломатии, и Европа, быть может, недооценивает этот особый способ влиять на политику. Благодаря своей армии двойных агентов, политических амазонок, чье оружие – тонкий мужской ум и коварные женские речи, русский двор собирает сведения, получает донесения и предупреждения, которые в случае огласки пролили бы свет на множество тайн, разъяснили бы многие противоречия, обнаружили бы много низостей".
Тут даже и не возразишь. Но, с другой стороны, "политика в белых перчатках" – это фантастика.
Дарья Христофоровна дружила с будущей королевой Великобритании Викторией. И есть сведения, что она узнала королевскую тайну, которая могла иметь огромные политические последствия: Виктория якобы не является дочерью герцога Эдуарда Августа Кентского, сына английского короля Георга III. А если это так, то Виктория не имела прав на британский престол. И, следовательно, все последующие британские монархи, включая нынешнюю королеву Елизавету II, тоже не имеют никаких прав на трон. По некоторым данным, герцог Кентский был бесплоден. И у предков его самого и его жены не было больных гемофилией. А вот дети Виктории были носителями этой болезни. Зато гемофилией был болен Джон Конрой, любовник герцогини Кентской. Так ли это? Трудно сказать. Пока никаких неопровержимых доказательств ни "за", ни "против" никто не предоставил. Но сам факт появления этой скандальной версии, думается, весьма неприятен как для британской королевской семьи, так и для политиков и простых жителей Туманного Альбиона.
После смерти мужа в 1838 году светлейшая княгиня Ливен (муж ее еще в 1826 году получил титул светлейшего за успехи на дипломатической службе) осела в Париже, где ее салон был одним из самых известных и посещаемых и с упехом соперничал с собраниями у мадам Рекамье. Что не удивительно. По воспоминаниям, 50-летней княгине Ливен никто не давал больше 35-ти. Завсегдатаями салона княгини Ливен, который в шутку называли "дозорной вышкой Европы", были Оноре де Бальзак, Франсуа-Рене Шатобриан, Теофиль Готье, Альфред де Мюссе, Франсуа Гизо, иностранные дипломаты.
Французский политик граф Луи-Матьё Моле говорил, что собрание княгини Ливен – это место сбора всех действующих честолюбцев, а беседы на политические темы – любимое занятие княгини. Парижские газеты писали, что "русское правительство потому позволило княгине Ливен обосноваться в Париже, что она тайно собирает для него сведения, и что в ее парижской гостиной, как в любом петербургском салоне, всякий вечер можно застать, по меньшей мере, двух шпионов". Смелое утверждение! Впрочем, известно, что за салоном Ливен тайно следили французские спецслужбы. Но лишь следили – уж слишком влиятельные люди посещали салон княгини.
Историк князь Петр Владимирович Долгоруков, воочию наблюдавший за блистательной Ливен, говорил, что она "снабжена была от природы хитростью непомерной; сметливая, ловкая, вкрадчивая, искательная, никто лучше ее не умел влезть в чью-либо душу; в искусстве интриговать она не уступала самому Талейрану".
Многие годы Дарью Ливен связывали романтические отношения с французским премьер-министром Франсуа Гизо, благодаря чему княгиня Ливен смогла во время Крымской войны стать негласным посредником между враждующими сторонами. А ценная развединформация, полученная ею о разногласиях между Британией и Францией, позволила российской делегации на Парижской мирной конференции подписать выгодные условия выхода из Крымской войны.
Дарья Ливен, подводя итог ее бурной деятельности, сумела сделать почти невозможное – стать близким другом и конфидентом руководителей трех сверхдержав XIX века: Великобритании, Франции и Австрии. И за весь свой 45-летний стаж шпионской деятельности княгиня не допустила ни единого промаха, а Петербург всегда получал от нее ценную информацию.
Позднее председатель Комитета министров граф П.А. Валуев сделает очень верное замечание: наука жизни (и политики!) заключается в том, чтобы никогда не забывать непрочности факта и вечности принципа.
В этом выпуске вы также услышите:
– Франц Лефорт и "гросс политик".
– Три раздела Речи Посполитой.
audio/mpeg
В январе 1857 года скончалась княгиня Дарья Христофоровна Ливен, которая вошла в историю как "первая русская женщина-дипломат". Тайный агент русского правительства в Лондоне и Париже, светская львица. Сестра начальника III отделения графа Александра Христофоровича Бенкендорфа, воспитывалась при дворе супруги Павла I – Марии Федоровны.Императрица к ней очень благоволила и даже выступила в необычной для себя роли свахи. И первый блин оказался комом: ей показалось, что красавице Дарье вполне подойдет набирающий силу граф Аракчеев. Та чуть не упала в обморок от такого выбора. В итоге императрица подыскала ей другого жениха, тоже любимца Павла I, генерала Христофора Андреевича Ливена, начальника императорской военно-походной канцелярии, совсем недавно пожалованного титулом графа.И уже с самого начала супружеской жизни Дарья Христофоровна повела себя, мягко скажем, легкомысленно. Пока муж пропадал на военной службе, она полностью отдалась петербургской светской жизни, веселой и беззаботной. Красавица напропалую флиртовала и заводила многочисленные романы, в частности, с цесаревичем Константином Павловичем, князем Петром Петровичем Долгоруковым – генерал-адъютантом, любимцем Александра I.В 1810 году император сделал из генерал-адъютанта графа Ливена дипломата – назначил его послом в Берлин. И в разговоре с Ливеном он со значением заметил: "Надеюсь, что Ваша супруга будет Вам надежной помощницей".Для Дарьи Христофоровны это была не слишком радостная новость: после блестящего Петербурга оказаться в захолустно-бюргерском Берлине. Но она сумела исправить и это – открыла у себя в доме литературно-политический салон. В него, как мотыльки на огонь, слетались к красавице Ливен немецкие государственные мужи и дипломаты, аккредитованные при прусском дворе.Именно в этом салоне Дарья Христофоровна и сделала свои первые шаги в разведке. Понятно, что в разговорах с хорошенькой женщиной языки мужчин часто развязываются больше чем нужно. А тут еще красавица делала такие двусмысленные намеки, что самые что ни на есть хитрые расдипломаты начинали выбалтывать самые сокровенные государственные тайны. Так, Ливен узнала от них, что Наполеон готовит поход на Россию и с этой целью ведет секретные переговоры с Пруссией и Австрией. Об этом немедленно было сообщено в Петербург.Позднее, в 1814-1815 годах на Венском конгрессе, дабы склонить в пользу России Австрию, ее министра иностранных дел Клеменса фон Меттерниха наш глава МИД граф Нессельроде как бы "случайно" познакомил с Дарьей Ливен. Их романтические отношения длились долго. С Меттернихом, который позднее станет канцлером, она поддерживала самую тесную связь и состояла в многолетней переписке. В письмах канцлера, помимо любовных воздыханий, содержалась важная информация о политических интригах в Европе и тайной дипломатии.Добываемые Ливен сведения и умение вести тонкую дипломатическую игру высоко ценились. Не занимавшая никакого поста, она, тем не менее, была включена Александром I в состав официальной русской делегации на Аахенском конгрессе Священного союза 1818 года.Долгие годы Христофор Ливен был послом в Лондоне – с 1812 по 1834 годы. По воспоминаниям, Дарья Христофоровна по своему влиянию нисколько не уступала супругу. Она помогала ему сочинять депеши, которые посылались в Россию. Ее даже называли подлинным русским послом в Англии. А получить приглашение в лондонский салон "дипломатической Сивиллы", как Ливен называли, считалось большой честью. Здесь всегда толпилась высшая английская знать, министры, европейские дипломаты. Это было место неофициальных встреч политиков Туманного Альбиона и других стран Европы. В салоне Ливен часто бывали: герцог Веллингтон, британский премьер граф Ливерпуль, министры виконт Каслри, граф Абердин, посол Франции Талейран. Джордж Каннинг, премьер-министр Великобритании, был любовником Дарьи Ливен. Позднее британский историк Г. Темперлей напишет о ней, что "никогда еще иностранка не получала столько сведений об английском обществе из первых рук и не обладала в нем бóльшим влиянием". А сама красавица признавалась: "Политику я люблю гораздо больше, чем солнце".Причем, Дарья Ливен посылала свои секретные донесения не только в Россию, но и своему любовнику Меттерниху – через секретаря австрийского посольства в Лондоне Нойманна – в четырех конвертах, вложенных друг в друга. Верхний был адресован самому Нойманну. Второй, лежащий внутри, был с тем же адресом и запиской: "Нет нужды объяснять вложенное, мой дорогой друг!" Это был пароль. Третий конверт адресовался человеку по имени Флорет. Под псевдонимом "Цветочник" скрывался сам Меттерних. А внутри находился четвертый конверт, без адреса, содержавший уже само послание. Дарья Ливен писала донесения левой рукой и с нарочитыми грамматическими ошибками. И эта переписка с Меттернихом, конечно же, шла под контролем Петербурга: Александр I и министр иностранных дел Нессельроде задавали переписке Ливен с канцлером Австрии нужное направление.Эти же годы памятны еще и тем, что Россия и Англия из традиционных соперников неожиданно превратились в союзников, правда, ненадолго. Говорили, что именно Дарья Ливен убедила своего любовника – британского премьер-министра Каннинга поддержать Россию в освободительной войне греков против Турции, что привело к образованию независимой Греции.И другой любовник Ливен, другой британский премьер – граф Чарльз Грей, тоже по каким-то причинам вдруг оказался сторонником сближения с Россией. Видимо, потому что утверждал, что является потомком князя Рюрика. В честь этого Грея назван популярный чай с бергамотом – "Эрл Грей".В числе постоянных посетителей салона Ливен был и принц Уэльский – будущий король Великобритании Георг IV. В его опочивальне висел портрет Дарьи Ливен кисти придворного живописца Томаса Лоуренса. Когда в 1819 году у четы Ливен родился сын, названный Георгием в честь наследного принца, то он стал крестным отцом и не уставал прилюдно повторять, как ребенок похож на него. Хотя сведущие люди называли младенца Георгия не иначе как "Сыном конгресса", намекая на то, что настоящим его отцом был князь Меттерних.Да и сам муж Дарьи Ливен был не слишком уверен в том, что является отцом всех своих многочисленных детей. В Лондоне в те времена даже ходила шутка: "В мире нет ничего такого, о чем нельзя было бы договориться, включая ночь с мадам Ливен".Маркиз Астольф де Кюстин в своем пасквиле "Россия в 1839 году", тем не менее, сделает верное наблюдение: "В России существует целая сеть женской дипломатии, и Европа, быть может, недооценивает этот особый способ влиять на политику. Благодаря своей армии двойных агентов, политических амазонок, чье оружие – тонкий мужской ум и коварные женские речи, русский двор собирает сведения, получает донесения и предупреждения, которые в случае огласки пролили бы свет на множество тайн, разъяснили бы многие противоречия, обнаружили бы много низостей".Тут даже и не возразишь. Но, с другой стороны, "политика в белых перчатках" – это фантастика.Дарья Христофоровна дружила с будущей королевой Великобритании Викторией. И есть сведения, что она узнала королевскую тайну, которая могла иметь огромные политические последствия: Виктория якобы не является дочерью герцога Эдуарда Августа Кентского, сына английского короля Георга III. А если это так, то Виктория не имела прав на британский престол. И, следовательно, все последующие британские монархи, включая нынешнюю королеву Елизавету II, тоже не имеют никаких прав на трон. По некоторым данным, герцог Кентский был бесплоден. И у предков его самого и его жены не было больных гемофилией. А вот дети Виктории были носителями этой болезни. Зато гемофилией был болен Джон Конрой, любовник герцогини Кентской. Так ли это? Трудно сказать. Пока никаких неопровержимых доказательств ни "за", ни "против" никто не предоставил. Но сам факт появления этой скандальной версии, думается, весьма неприятен как для британской королевской семьи, так и для политиков и простых жителей Туманного Альбиона.После смерти мужа в 1838 году светлейшая княгиня Ливен (муж ее еще в 1826 году получил титул светлейшего за успехи на дипломатической службе) осела в Париже, где ее салон был одним из самых известных и посещаемых и с успехом соперничал с собраниями у мадам Рекамье. Что не удивительно. По воспоминаниям, 50-летней княгине Ливен никто не давал больше 35-ти.Завсегдатаями салона княгини Ливен, который в шутку называли "дозорной вышкой Европы", были Оноре де Бальзак, Франсуа-Рене Шатобриан, Теофиль Готье, Альфред де Мюссе, Франсуа Гизо, иностранные дипломаты.Французский политик граф Луи-Матьё Моле говорил, что собрание княгини Ливен – это место сбора всех действующих честолюбцев, а беседы на политические темы – любимое занятие княгини. Парижские газеты писали, что "русское правительство потому позволило княгине Ливен обосноваться в Париже, что она тайно собирает для него сведения, и что в ее парижской гостиной, как в любом петербургском салоне, всякий вечер можно застать, по меньшей мере, двух шпионов". Смелое утверждение! Впрочем, известно, что за салоном Ливен тайно следили французские спецслужбы. Но лишь следили – уж слишком влиятельные люди посещали салон княгини.Историк князь Петр Владимирович Долгоруков, воочию наблюдавший за блистательной Ливен, говорил, что она "снабжена была от природы хитростью непомерной; сметливая, ловкая, вкрадчивая, искательная, никто лучше ее не умел влезть в чью-либо душу; в искусстве интриговать она не уступала самому Талейрану".Многие годы Дарью Ливен связывали романтические отношения с французским премьер-министром Франсуа Гизо, благодаря чему княгиня Ливен смогла во время Крымской войны стать негласным посредником между враждующими сторонами. А ценная развединформация, полученная ею о разногласиях между Британией и Францией, позволила российской делегации на Парижской мирной конференции подписать выгодные условия выхода из Крымской войны.Дарья Ливен, подводя итог ее бурной деятельности, сумела сделать почти невозможное – стать близким другом и конфидентом руководителей трех сверхдержав XIX века: Великобритании, Франции и Австрии. И за весь свой 45-летний стаж шпионской деятельности княгиня не допустила ни единого промаха, а Петербург всегда получал от нее ценную информацию.Позднее председатель Комитета министров граф П.А. Валуев сделает очень верное замечание: наука жизни (и политики!) заключается в том, чтобы никогда не забывать непрочности факта и вечности принципа.В этом выпуске вы также услышите:– Франц Лефорт и "гросс политик".– Три раздела Речи Посполитой.Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.
санкт-петербург
париж
лондон
франция
великобритания
россия
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2022
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
Новости
ru-RU
https://radiosputnik.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Радио Sputnik
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Владимир Бычков
https://cdnn21.img.ria.ru/images/147864/47/1478644726_749:0:3743:2994_100x100_80_0_0_905ee0b9ba84015abc1396146c74b9f7.jpg
в эфире, подкасты – радио sputnik, российская летопись, история, санкт-петербург, париж, лондон, франция, великобритания, александр i, рюрик, россия
В эфире, Подкасты – Радио Sputnik, Российская летопись, история, Санкт-Петербург, Париж, Лондон, Франция, Великобритания, Александр I, Рюрик, Россия
В январе 1857 года скончалась княгиня Дарья Христофоровна Ливен, которая вошла в историю как "первая русская женщина-дипломат". Тайный агент русского правительства в
Лондоне и
Париже, светская львица. Сестра начальника III отделения графа Александра Христофоровича Бенкендорфа, воспитывалась при дворе супруги Павла I – Марии Федоровны.
Императрица к ней очень благоволила и даже выступила в необычной для себя роли свахи. И первый блин оказался комом: ей показалось, что красавице Дарье вполне подойдет набирающий силу граф Аракчеев. Та чуть не упала в обморок от такого выбора. В итоге императрица подыскала ей другого жениха, тоже любимца Павла I, генерала Христофора Андреевича Ливена, начальника императорской военно-походной канцелярии, совсем недавно пожалованного титулом графа.
И уже с самого начала супружеской жизни Дарья Христофоровна повела себя, мягко скажем, легкомысленно. Пока муж пропадал на военной службе, она полностью отдалась петербургской светской жизни, веселой и беззаботной. Красавица напропалую флиртовала и заводила многочисленные романы, в частности, с цесаревичем Константином Павловичем, князем Петром Петровичем Долгоруковым – генерал-адъютантом, любимцем Александра I.
В 1810 году император сделал из генерал-адъютанта графа Ливена дипломата – назначил его послом в
Берлин. И в разговоре с Ливеном он со значением заметил: "Надеюсь, что Ваша супруга будет Вам надежной помощницей".
Для Дарьи Христофоровны это была не слишком радостная новость: после блестящего Петербурга оказаться в захолустно-бюргерском Берлине. Но она сумела исправить и это – открыла у себя в доме литературно-политический салон. В него, как мотыльки на огонь, слетались к красавице Ливен немецкие государственные мужи и дипломаты, аккредитованные при прусском дворе.
Именно в этом салоне Дарья Христофоровна и сделала свои первые шаги в разведке. Понятно, что в разговорах с хорошенькой женщиной языки мужчин часто развязываются больше чем нужно. А тут еще красавица делала такие двусмысленные намеки, что самые что ни на есть хитрые расдипломаты начинали выбалтывать самые сокровенные государственные тайны. Так, Ливен узнала от них, что Наполеон готовит поход на
Россию и с этой целью ведет секретные переговоры с
Пруссией и
Австрией. Об этом немедленно было сообщено в
Петербург.
Позднее, в 1814-1815 годах на Венском конгрессе, дабы склонить в пользу России Австрию, ее министра иностранных дел Клеменса фон Меттерниха наш глава МИД граф Нессельроде как бы "случайно" познакомил с Дарьей Ливен. Их романтические отношения длились долго. С Меттернихом, который позднее станет канцлером, она поддерживала самую тесную связь и состояла в многолетней переписке. В письмах канцлера, помимо любовных воздыханий, содержалась важная информация о политических интригах в
Европе и тайной дипломатии.
Добываемые Ливен сведения и умение вести тонкую дипломатическую игру высоко ценились. Не занимавшая никакого поста, она, тем не менее, была включена Александром I в состав официальной русской делегации на Аахенском конгрессе Священного союза 1818 года.
Долгие годы Христофор Ливен был послом в Лондоне – с 1812 по 1834 годы. По воспоминаниям, Дарья Христофоровна по своему влиянию нисколько не уступала супругу. Она помогала ему сочинять депеши, которые посылались в Россию. Ее даже называли подлинным русским послом в
Англии. А получить приглашение в лондонский салон "дипломатической Сивиллы", как Ливен называли, считалось большой честью. Здесь всегда толпилась высшая английская знать, министры, европейские дипломаты. Это было место неофициальных встреч политиков Туманного Альбиона и других стран Европы. В салоне Ливен часто бывали: герцог
Веллингтон, британский премьер граф
Ливерпуль, министры виконт Каслри, граф Абердин, посол Франции Талейран. Джордж Каннинг, премьер-министр
Великобритании, был любовником Дарьи Ливен. Позднее британский историк Г. Темперлей напишет о ней, что "никогда еще иностранка не получала столько сведений об английском обществе из первых рук и не обладала в нем бóльшим влиянием". А сама красавица признавалась: "Политику я люблю гораздо больше, чем солнце".
Причем, Дарья Ливен посылала свои секретные донесения не только в Россию, но и своему любовнику Меттерниху – через секретаря австрийского посольства в Лондоне Нойманна – в четырех конвертах, вложенных друг в друга. Верхний был адресован самому Нойманну. Второй, лежащий внутри, был с тем же адресом и запиской: "Нет нужды объяснять вложенное, мой дорогой друг!" Это был пароль. Третий конверт адресовался человеку по имени Флорет. Под псевдонимом "Цветочник" скрывался сам Меттерних. А внутри находился четвертый конверт, без адреса, содержавший уже само послание. Дарья Ливен писала донесения левой рукой и с нарочитыми грамматическими ошибками. И эта переписка с Меттернихом, конечно же, шла под контролем Петербурга:
Александр I и министр иностранных дел Нессельроде задавали переписке Ливен с канцлером Австрии нужное направление.
Эти же годы памятны еще и тем, что Россия и Англия из традиционных соперников неожиданно превратились в союзников, правда, ненадолго. Говорили, что именно Дарья Ливен убедила своего любовника – британского премьер-министра Каннинга поддержать Россию в освободительной войне греков против
Турции, что привело к образованию независимой
Греции.
И другой любовник Ливен, другой британский премьер – граф Чарльз Грей, тоже по каким-то причинам вдруг оказался сторонником сближения с Россией. Видимо, потому что утверждал, что является потомком князя
Рюрика. В честь этого Грея назван популярный чай с бергамотом – "Эрл Грей".
В числе постоянных посетителей салона Ливен был и принц Уэльский – будущий король Великобритании Георг IV. В его опочивальне висел портрет Дарьи Ливен кисти придворного живописца Томаса Лоуренса. Когда в 1819 году у четы Ливен родился сын, названный Георгием в честь наследного принца, то он стал крестным отцом и не уставал прилюдно повторять, как ребенок похож на него. Хотя сведущие люди называли младенца Георгия не иначе как "Сыном конгресса", намекая на то, что настоящим его отцом был князь Меттерних.
Да и сам муж Дарьи Ливен был не слишком уверен в том, что является отцом всех своих многочисленных детей. В Лондоне в те времена даже ходила шутка: "В мире нет ничего такого, о чем нельзя было бы договориться, включая ночь с мадам Ливен".
Маркиз Астольф де Кюстин в своем пасквиле "Россия в 1839 году", тем не менее, сделает верное наблюдение: "В России существует целая сеть женской дипломатии, и Европа, быть может, недооценивает этот особый способ влиять на политику. Благодаря своей армии двойных агентов, политических амазонок, чье оружие – тонкий мужской ум и коварные женские речи, русский двор собирает сведения, получает донесения и предупреждения, которые в случае огласки пролили бы свет на множество тайн, разъяснили бы многие противоречия, обнаружили бы много низостей".
Тут даже и не возразишь. Но, с другой стороны, "политика в белых перчатках" – это фантастика.
Дарья Христофоровна дружила с будущей королевой Великобритании Викторией. И есть сведения, что она узнала королевскую тайну, которая могла иметь огромные политические последствия: Виктория якобы не является дочерью герцога Эдуарда Августа Кентского, сына английского короля Георга III. А если это так, то Виктория не имела прав на британский престол. И, следовательно, все последующие британские монархи, включая нынешнюю королеву Елизавету II, тоже не имеют никаких прав на трон. По некоторым данным, герцог Кентский был бесплоден. И у предков его самого и его жены не было больных гемофилией. А вот дети Виктории были носителями этой болезни. Зато гемофилией был болен Джон Конрой, любовник герцогини Кентской. Так ли это? Трудно сказать. Пока никаких неопровержимых доказательств ни "за", ни "против" никто не предоставил. Но сам факт появления этой скандальной версии, думается, весьма неприятен как для британской королевской семьи, так и для политиков и простых жителей Туманного Альбиона.
После смерти мужа в 1838 году светлейшая княгиня Ливен (муж ее еще в 1826 году получил титул светлейшего за успехи на дипломатической службе) осела в Париже, где ее салон был одним из самых известных и посещаемых и с успехом соперничал с собраниями у мадам Рекамье. Что не удивительно. По воспоминаниям, 50-летней княгине Ливен никто не давал больше 35-ти.
Завсегдатаями салона княгини Ливен, который в шутку называли "дозорной вышкой Европы", были
Оноре де Бальзак, Франсуа-Рене Шатобриан, Теофиль Готье, Альфред де Мюссе, Франсуа Гизо, иностранные дипломаты.
Французский политик граф Луи-Матьё Моле говорил, что собрание княгини Ливен – это место сбора всех действующих честолюбцев, а беседы на политические темы – любимое занятие княгини. Парижские газеты писали, что "русское правительство потому позволило княгине Ливен обосноваться в Париже, что она тайно собирает для него сведения, и что в ее парижской гостиной, как в любом петербургском салоне, всякий вечер можно застать, по меньшей мере, двух шпионов". Смелое утверждение! Впрочем, известно, что за салоном Ливен тайно следили французские спецслужбы. Но лишь следили – уж слишком влиятельные люди посещали салон княгини.
Историк князь Петр Владимирович Долгоруков, воочию наблюдавший за блистательной Ливен, говорил, что она "снабжена была от природы хитростью непомерной; сметливая, ловкая, вкрадчивая, искательная, никто лучше ее не умел влезть в чью-либо душу; в искусстве интриговать она не уступала самому Талейрану".
Многие годы Дарью Ливен связывали романтические отношения с французским премьер-министром Франсуа Гизо, благодаря чему княгиня Ливен смогла во время Крымской войны стать негласным посредником между враждующими сторонами. А ценная развединформация, полученная ею о разногласиях между Британией и
Францией, позволила российской делегации на Парижской мирной конференции подписать выгодные условия выхода из Крымской войны.
Дарья Ливен, подводя итог ее бурной деятельности, сумела сделать почти невозможное – стать близким другом и конфидентом руководителей трех сверхдержав XIX века: Великобритании, Франции и Австрии. И за весь свой 45-летний стаж шпионской деятельности княгиня не допустила ни единого промаха, а Петербург всегда получал от нее ценную информацию.
Позднее председатель Комитета министров граф П.А. Валуев сделает очень верное замечание: наука жизни (и политики!) заключается в том, чтобы никогда не забывать непрочности факта и вечности принципа.
В этом выпуске вы также услышите:
– Франц Лефорт и "гросс политик".
– Три раздела Речи Посполитой.
Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале. 
