День космонавтики, спецоперация, IT-индустрия и кино в России

Покорение космоса, будущее МКС и сотрудничество "Роскосмоса" с NASA, русский космизм и кино о первый снятый на орбите фильм, "креофермы" Украины и самые громкие фейки "бойцов информационных войск" ВСУ - все это и многое другое в программе "ИЗОЛЕНТА live" на радио Sputnik c Трофимом Татаренковым и Анной Старковой, руководителем пресс-службы медиагруппы "Россия сегодня".

Гости:

- Виталий Егоров, популяризатор космонавтики, блогер Zelenyikot

- Александр Лазуткин, космонавт

- Марат Баширов, политтехнолог

- Тимофей Ви, заместитель руководителя аналитической службы АНО "Диалог"

- Егор Яковлев, историк, автор проекта "Цифровая история"

- Клим Шипенко, сценарист, кинорежиссер

Виталий Егоров: космос - это, безусловно, любовь с детства. И я не помню, когда у меня это началось и почему. Просто я помню, что все свое детство, когда умел читать, я читал книжки детские про космос. Тогда еще советская и постсоветская библиотека предлагала большой выбор книжек. Именно детского, доступного. Я мечтал попасть в музей космонавтики в Калуге, потом попал, был безмерно счастлив. Но как к профессиональной деятельности я к этому вернулся примерно десять лет назад, когда на Марс сел марсоход Curiosity. И меня настолько впечатлила та работа, которую сделали люди, чтобы безопасно и ласково, и нежно доставить на другую планету космический аппарат весом почти в тонну - меня это настолько впечатлило, что я понял, что это то дело, которому стоит посвятить свою жизнь.

Александр Лазуткин: подъем (полет в космос - прим) - не стресс, абсолютно. Наверно, мы просто все знаем. Если бы впервые в жизни это было, и до тебя этого никто не делал, наверное, был бы стресс. А так - нормально. Когда оказался на высоте 200 километров, думал, должен быть стресс. Потому что я лично не был на такой высоте и не видел Землю. Стресса не было. Появилось ощущение, что я это все знаю. Я понял, что фильмы, которые мы смотрим, фотографии уже сделали свое дело. А по ощущениям - это не переезд этого Горбатого моста (мост в Санкт-Петербурге - прим) на большой скорости. Даже близко нету. Я даже не почувствовал этого перехода. У меня в руках был бортжурнал, и я понимаю, что в невесомости он должен висеть. И я руки разжал, смотрю, висит. Думаю, значит в невесомости. Странички полистал, подумал: надо же, как необычно. Почему-то сравнил себя с Дэвидом Копперфильдом. Подумал: я такой великий маг, я могу так проводить фокусы!

Марат Баширов: смыслов в визите канцлера Австрии несколько. Первое то, что нам рассказали, а второе - то, что осталось за скобками. Разговаривали они (Путин и Нехаммер - прим) на немецком один на один. Причем Нехаммер, Нелада, Ненива, много можно мемасиков запускать, он был очень расстроен. Думаю, там было несколько тем. И, конечно, он приезжал за газом. Он об этом не говорит, но его интересует газ. Его интересует газ по дешевой цене. Они расположены рядом с Венгрией. Венгрия имеет долгосрочный контракт в твердых ценах, гораздо ниже, чем на споте. Венгрия имеет излишек газа. И Венгрия согласилась платить нам рублями. Так, как у них общие сети, то австрийские власти опасаются, что их энергетические компании подсядут. Поэтому, я думаю, что этот вопрос был задан.

Тимофей Ви: в самом начале специальной военной операции, буквально 2 марта, помните, была такая хакерская группировка Anonymous? Та хакерская группировка Anonymous, которая была известна много лет назад, по большому счету, свою деятельность уже не ведет. Но Anonymous - это франшиза, бренд, любой может сказать, что я "анонимус". И появились, так называемые, украинские "анонимусы" и начали плодить бесконечное количество заявлений, что они взломали это, взломали то. В какой-то момент они заявили, что они взломали систему управления спутниками госкорпорации "Роскосмос". И сейчас они контролируют всю орбитальную группировку, и все спутники посыпятся с неба в один клик. Но, разумеется, ничего подобного не произошло, никакого доступа ни к каким спутникам они не получили. Они взломали даже не систему "Роскосмоса", а просто на сайте какого-то учреждения, не связанного с "Роскосмосом", какую-то админку. И все.

Егор Яковлев: без русского космизма не было бы полета Гагарина. Мы стали первыми в космосе именно потому, что у нас был русский космизм, была философская идея освоения космоса с гуманистическими идеями. И это как-то идеально легло на настроения 1960-х, когда полет Гагарина состоялся. Понятно, что то, что Юрий Алексеевич совершил, безусловно, руководством страны рассматривалось, в том числе, и со стратегических, и с военных позиций. Но вместе с тем в этом был огромный гуманистический заряд. И философский заряд. И этот философский заряд своими корнями уходил в философию русского космизма.

Клим Шипенко: состояние полета, в котором все пребывают, и этой невесомости, которую в полной мере никак невозможно повторить на земле, - это что-то примерно похожее делается в самолете, который используют космонавты для тренировки, который делает десять горок. И пока он летит вниз, ты чувствуешь 25 секунд этой невесомости, но она все равно другая. Я недавно поехал с дочкой и женой в аэротрубу, подумал, что надо им что-то похожее показать - это вообще было не похоже. То есть, ничего похожего на Земле нет. А там это состояние настолько естественное. Все летают, не только ты один. Такой момент, что человек может летать, оказывается, и это нормально. Так, как во сне.