Ни сочувствия, ни солидарности: Европа делит жертв террора на своих и чужих

Страшная гибель Дарьи Дугиной для европейцев – новая возможность обвинить Россию. Не напрямую, а лицемерно указав на "взгляды ее отца". В нынешнем европейском пропагандистском дискурсе принцип уже не коллективной, а семейной ответственности обретает законченную форму.

С точки зрения всех тех, кто последние три дня в Европе обсуждал страшную гибель Дарьи Дугиной, жертва, взорванная журналистка, общественный деятель, если очистить от фигур речи сказанное, оказалась практически сама виновата в том, что произошло. Ее взгляды, ее позиция, ее мнение были заклеймлены как "ультранационализм". Страшнее этого слова в политическом глоссарии сегодняшней объединенной Европы нет ничего. Выстраивая обсуждения на практически всех телевизионных ток-шоу таким образом, что возражениям заявленной теме было просто неоткуда взяться, облик погибшей обрел такие очертания, что если не знать ни текста, ни, тем более, контекста, можно прийти к самым экзотическим выводам. На то и был, кстати, расчет. Ведь плоха та пропаганда, что допускает возможность для сомнения.

На самом деле, если копнуть чуть глубже, то можно было обнаружить следующее. Вплоть до начала геополитического кризиса в Европе Александр Дугин, отец Дарьи Дугиной, был часто издаваемым во Франции, да и в других европейских странах, философом. Его идеи и концепции при том, что для глобалистского европейского уха звучали резко и подчас отталкивающе, обсуждались, и с ними полемизировали. Более того – блестяще образованный русский философ-полиглот участвовал в многочисленных дискуссиях и форумах лично. Например, многим памятен его ожесточенный спор с Бернаром-Анри Леви, состоявшийся в Нидерландах три года назад. Из которого наш соотечественник – при том, что аудитория ему не слишком поначалу симпатизировала – вышел идейным победителем. Поскольку был доказателен, спокоен и уверен в аргументации. А еще – он был интеллектуально честен и благороден. Эти качества в публичном европейском поле, где главенствует постправда, уже давно сданы в утиль.

Сегодня, в тяжкие дни, можно еще и еще раз воздать должное прочности убеждений человека, который на протяжении даже не лет, а десятилетий сознательно демонизировался той частью общественной мысли в России, которая вообразила, что упирается темечком в абсолютную истину, и поэтому может решать, кто прав, а кто – неправ, кто "националист", а кто "прогрессист, стоящий на страже прав человека".

Нахватанная и напичканная тезисами давно потухших "огоньков" и столь же давно вышедших в тираж "московских новостей", образованщина, хватавшаяся за те места, что считала головой и сердцем при произнесении слова "русский" или "евразийство", сегодня, пусть и очень медленно, начинает отдавать отчет в том, что Россия возвращается к себе, своей сути и своей природе. Это первое.

Второе. Франция, пережившая сама теракты, в которых убивали журналистов за слова и за взгляды (и которой Россия в тот момент выразила солидарность делом, сражаясь с ИГ*), не нашла ни единого слова сочувствия в адрес нашей страны в ситуации, ничуть не менее трагической. Причины этого понятны. Перечислять их – тратить время. То самое, которое в итоге сложится в Историю. А вот уж она, История, и вынесет свой вердикт о том, что произошло несколько дней назад на трассе в Подмосковье.

*ИГ – террористическая организация, запрещенная в РФ.

Автор Елена Караева, специально для радио Sputnik

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.