Возможно ли участие россиян в экономике Средней Азии

Сегодня в рамках цикла "Ритмы Евразии" мы встречаемся с доцентом кафедры "Капитаны" Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова, кандидатом экономических наук Нарминой Ахмедовной Борисовой. Беседу ведет политический обозреватель радио Sputnik Рустем Сафронов.

Нармина Ахмедовна, вы родом из Средней Азии, давно занимаетесь экономикой и теоретически, и практически. Какие экономические перспективы существуют между Россией и Средней Азией?

Меня живо волнует такая идея: возможно ли без Узбекистана, который является крупнейшим резервуаром рабочей силы, крупнейшим рынком, создавать ЕврАзЭС (Евразийскоеэкономическое сообщество – международная экономическая организация ряда бывших республик СССР)? Или ЕврАзЭС провиснет? Сейчас в него входят Кыргызстан, Армения, а вот Узбекистан пока воздерживается от участия.

С моей точки зрения, ЕврАзЭС уже состоялся без Узбекистана. Это структура, которая с большим или меньшим успехом работает в отношении разных стран. Но вот качество, динамика развития, конечно, без Узбекистана будет меньше. Это действительно большая страна, в которой есть и рабочая сила, и потенциал инвестиционных отношений. То есть те качества, которые есть в ЕврАзЭС, и Узбекистан, конечно, оживил бы его.

Поэтому сказать, что нет, не состоится, я, наверное, не могу. Но то, что участие Узбекистана придало бы новый импульс, новый виток развития, новую кровь, образно говоря, – это, конечно, да!

Сейчас мы имеем дело с последствиями военной операции, одно из них заключается в массовой миграции людей из России в страны Средней Азии. Это те, кто уехал по принципиальным соображениям, кто боялся мобилизации и попытался ее избежать. Люди, которые называют себя релокантами.

Впервые со времен Великой Отечественной войны мы имеем дело с таким массовым внедрением в тело Средней Азии русскоязычного населения. Речь идет о десятках тысяч людей. И это, как правило, люди образованные, энергичные. Это будет иметь и культурные последствия, и личные, возможно образуются новые семьи. А может ли их присутствие в Средней Азии сыграть какую-то роль в оживлении экономики этих стран? Как вообще они на нее повлияют?

Давайте посмотрим правде в глаза. Если бы эти люди уезжали надолго и обладали бы каким-то стратегическим мышлением, стратегическим видением своего будущего, они бы подумали о том, что долгосрочные планы подразумевают, что они сами, что их дети и, возможно, внуки будут оставаться и развиваться в этих странах.

На адаптацию в Средней Азии необходим не один десяток лет, прежде чем тебя признают за своего.

Но дети этих людей продолжают учиться в российских или зарубежных университетах. Следовательно, эти люди, несмотря на свои декларации, не рассматривают Среднюю Азию как свой дом на многие десятки лет вперед. Поэтому мы, скорее всего, говорим о краткосрочной перспективе. И при изменении ситуации в России или за рубежом эти люди с такой же легкостью, с которой они уехали из России, с высокой долей вероятностью уедут в другие страны. Ведь они не подписывались жить в Средней Азии всю жизнь.

Когда мы переводим разговор в экономическую плоскость, существенного вклада эти люди не смогут внести в силу ограниченности своего пребывания в данном регионе. Также нужно отдавать себе отчет, что это действительно образованные люди, которые откатились в своем переезде экономически, стратегически, ментально, управленчески на много лет назад.

Мы не можем отрицать того, что страны Средней Азии существенно отстают от России в экономическом и стратегическом плане.

Но эти релоканты могут двинуть экономику и местные рынки своими IT-знаниями, своими финансами, своими технологиями.

Эти люди работают не на узбекский рынок. Они либо продолжают работать на российский рынок окольными путями, даже выходя ко мне, задавая вопросы: какие проекты стартуют, как они развиваются. Либо они работают на крупные корпорации западного типа, которые переместились в Узбекистан.

Для того чтобы внести вклад и изменить именно узбекскую предпринимательскую среду, экономику, надо прожить там дольше.

То есть вы считаете, что дело во времени, слишком мало его прошло? Приехавший народ просто не прижился там, не имеет доступа к рынкам того региона и не может всерьез поделиться навыками с местными сообществами?

Я думаю, что и прошло мало времени. Также в силу ментальности Средней Азии, для того чтобы приезжих пустили на эти рынки, должно пройти определенное количество времени, и это не год и не два.

И те, кто переехал, они, как правило, переезжали в составе каких-то корпораций – российских или западных – и продолжают работать на эти корпорации, а не на местном рынке, создавая свой локальный продукт.

Либо они продолжают сотрудничать или продавать свои продукты посредством кого-либо или чего-либо на территории РФ.

Чтобы убрать эти два донора – корпорации и понятный привычный рынок, – только поменяв место жительства, должно произойти что-то важное, серьезное, а для этого нужно время.

Время, чтобы и их пустили, и они увидели нишу, и рынок бы их принял.

Вы жили в Туркменистане, имеете опыт не только теоретической, но и практической деятельности, вы создавали там бизнесы, достаточно успешно, хотя не были туркменкой по происхождению.

Действительно, но все же я была местной жительницей. Была уроженкой Туркменистана в третьем поколении. И даже создавала бизнес с тем же Узбекистаном. Но я не была "приехавшей".

И тем не менее, когда в силу разных причин туркмены приняли решение делать упор в основном на местные кадры, несмотря на то, что я была уроженкой в третьем поколении, мне недвусмысленно дали понять, что лучше бы мне выбрать какие-то другие места жительства.

Это было не так радикально, как может быть в других странах, тем не менее это было очень внятно и понятно.

И второй аспект. Я не зря говорю про стратегию. Этим людям, которые уехали, так называемым релокантам, нужно будет хорошо стратегически подумать, хотят ли они приживаться на этой почве, готовы ли они организовывать бизнесы. Они должны быть готовы к тому, что их дети должны будут остаться там, возможно выйти замуж или жениться.

Их внуки тоже уже будут полноценными местными. Они как сегодняшние носители и люди, принимающие решения, готовы настолько в корне изменить жизнь своей семьи и последующих поколений?

Так далеко, думаю, никто не загадывает.

Очень плохо, это стратегическое решение – переезд и организация бизнеса. И если учесть, что это Средняя Азия, где тебе понадобится ни один десяток лет, чтобы прижиться, это очень странно.

На рынке Узбекистана крупные корпорации представлены мало. Можно ли говорить о том, что глобальные ниши для бизнеса свободны, и нужно только приложить усилия и опередить конкурентов.

Нет, я бы так не сказала. Дело в том, что есть определенные фазы, этапы развития и бизнеса, и страны. И если этих корпораций мало, не нужно думать, что там настолько глупы, что нужно бежать на опережение.

Дело в том, что крупные корпорации проводят серьезные исследования и готовности рынка, конкурентоспособности, политической среды. Готовности самого населения покупать и использовать те или иные продукты.

Глобальный рынок Средней Азии и Узбекистан в частности пока не созрел, он пока не готов к каким-то сложным продуктам. Это безусловно случится чуть позже. Но на сегодняшний день речь не про опережение, а наоборот, про ожидание.

Эти люди, которые переехали туда, они должны будут очень спокойно, очень медленно, потому что в Средней Азии не любят торопливости, быть готовы адаптироваться, вливаться в это культурное пространство, обрастать связями. Где-то через десяток лет к ним начнут относиться более лояльно, более терпимо.

Сейчас это не более чем обычное гостеприимство. Не нужно путать гостеприимство к приезжим с принятием. Оно уже несколько трещит по швам, потому что приехало слишком много народу.

У нас в России мигрантов до известной степени принимали нормально. Но, когда их число начинает превышать какую-то критическую массу, возникает недовольство. Думаю, что аналогичный процесс может быть и в Средней Азии. Нагрузка на жилье, на социалку возрастает.

И я не исключаю возможности, что этим людям, не как у меня через три поколения, но все же скажут, что хорошо бы вам иметь место жительства в другой стране. За гораздо более короткий промежуток времени.

По сети гуляют такие ролики, где к молодым людям, бежавшим от мобилизации, подходят какие-то казахские парни и дают им хорошего пинка, выясняя, почему они бежали.

Но ведь еще и много женщин переезжает. Независимых женщин, склонных к предпринимательству. Им трудно будет в Средней Азии? Скажите как женщина-предпринимательница? Какие особенности именно женского ведения бизнеса?

Особенности женского ведения бизнеса в Средней Азии – иметь мужчину, который будет олицетворять собой твой бизнес. Это специфика Средней Азии. Поэтому тем женщинам, которые переехали и все-таки хотят по каким-либо своим причинам задержаться там, надо иметь мужское лицо. Бизнес в Средней Азии – с мужским лицом.

Если у женщины нет мужа, она должна нанять кого-то из местных, даже если он не участвует активно, но должен быть как зиц-председатель?

Да, да, да! Не нужно путать гостеприимство, улыбчивость и вежливость с допуском к серьезному бизнесу, серьезным деньгам и к серьезным связям. Женщины в Средней Азии – это немножечко про другое. Наверное, когда пройдет время, их тоже начнут воспринимать более лояльно.

Какие черты российского бизнеса неуместны в Средней Азии? Что может привести к провалу тех или иных деловых инициатив?

Про независимых женщин мы уже проговорили. Не будем путать частный фриланс-консалтинг с крепким бизнесом с оборотом в миллион единиц.

Вторая особенность – наш жесткий структурированный менеджмент, без которого в России весь бизнес бы развалился. В Средней Азии это про другое: про налаживание связей, отношений, про долгие разговоры, а потом, наверное, у вас что-то получится.

И еще нюанс. В Средней Азии на фоне такого долгого размытого вступления в то же время жизнь и деловая активность очень спонтанны. То есть сегодня поговорить, а завтра пойти и сделать что-то очень спонтанное, – это бывает. Такое вот сочетание несочетаемого.

На фоне разговоров и обсуждения вполне возможно, что ваш собеседник пойдет, создаст какое-то юрлицо и запустит какие-то процессы. Так тоже может быть: спонтанность и неструктурированность.

Но люди, которые переехали в Среднюю Азию, каким-то образом будут участвовать в экономической жизни. Возрастает перспектива создания совместных предприятий с Россией с помощью релокантов? Или идеология будет мешать?

В теории, конечно, да. Но есть общая канва и нюансы. Думаю, что в данном случае дьявол будет в деталях. Потенциал есть, но, к сожалению, а, может быть, и к счастью, не многие соотечественники обладают таким прагматизмом и выдержкой, как наш президент. Эмоциональность наших сограждан может помешать созданию таких предприятий.

Я думаю, что наши сограждане останутся в Средней Азии, а в перспективе многие вернутся в Россию. Будем надеяться, что они поучаствуют в сшивании воедино нашего евразийского пространства.

Беседовал Рустем Сафронов

Коротко и по делу. Только отборные цитаты в нашем Телеграм-канале.